Среди ветеранов спецслужб России Яков Федорович Семенов - фигура знаковая, легендарная: именно при его непосредственном участии в столице Афганистана Кабуле в 1979 году стремительно разворачивалась операция "Шторм 333", результатом которой стало падение дворца Тадж-Бек, несмотря на серьезную охрану объекта и ожесточенное сопротивление двух тысяч вооруженных бронетехникой гвардейцев Амина. Майор Семенов тогда командовал группой "Зенит", офицеры которой вместе с профессионалами группы "Гром" из подразделения "Альфа" под командованием майора Романова сыграли ключевую роль в операции, вошедшей в учебники истории мировых спецслужб. Во многом успех предопределило смелое и мужественное поведение Якова Семенова, послужившее примером для товарищей, а также особые личные качества командира. За боевые заслуги при проведении штурма дворца Амина командир спецназа КГБ Семенов был удостоен ордена Красного Знамени. После этого он преподавал в Учебном центре Краснознаменного института имени Ю.В.Андропова (сейчас - Академия внешней разведки), выполнял оперативно-боевые задания в Анголе и Мозамбике.

Для меня, уроженки Карелии и члена Карельского землячества в Москве, Яков Федорович - не только славный ветеран боевых действий, но и добрый друг, наставник, старший товарищ, открытый, отзывчивый, добрый, всегда готовый поделиться колоссальным жизненным опытом. Он удивительный человек, который всей своей жизнью демонстрирует, что такое - быть настоящим северным карелом.

Семенов закончил Петрозаводский государственный университет, двухгодичные курсы по подготовке оперативного состава со знанием иностранного языка Высшей Школы КГБ СССР, семимесячные курсы КУОС и аспирантуру при том же учебном заведении, защитил кандидатскую диссертацию по теме "Агентурная разведка оперативно-боевых групп органов КГБ в тылу противника на территории сопредельных стран , доцент, имеет ряд государственных наград. Ветеран спецслужб свободно владеет французским и финским языками, к тому же он прекрасный спортсмен - входил в сборную команду университета по лыжам, которая успешно выступала и завоевывала призовые места на всесоюзных студенческих соревнованиях, и после окончания ВУЗа два года защищал честь республики в составе сборной по биатлону. Он никогда не стесняется говорить, что он - северный карел, который родился в Советском Союзе. В Семенове нет никакого пафоса, высокомерия, надменности, наоборот, он всегда улыбчив, искренен, открыт, заинтересован в собеседнике. Но в его характере чувствуется стальная северная закалка, трудолюбие, выдержка, выносливость, решительность и надежность.

Поэтому рассказать о Якове Федоровиче мне хочется именно с человеческой точки зрения, проанализировать, какие именно личные качества Семенова предопределили его жизненные достижения. О военных доблестях и заслугах полковника КГБ, его личном героическом вкладе в реализацию операции по штурму дворца Тадж-Бек написано уже немало. В прошлом году большой интерес к фигуре Семенова проявили французские журналисты: в Париже в журнале "Войны и история" вышел развернутый материал, детально описывающий знаменитую спецоперацию в Афганистане, а в Министерстве обороны Франции состоялась пресс-конференция ветерана спецназа, в которой приняло участие более двухсот журналистов. К сожалению, в Карелии к жизни и подвигам Якова Семенова интереса не так много. А между тем, именно на малой родине особенно важно знать и помнить о достижениях и заслугах талантливых земляков, чтобы передавать дальше, развивать в новых поколениях их опыт и сформированную систему личных качеств и жизненных ценностей.

Мы побеседовали с Яковом Семеновым о его жизни, о том, в каких условиях сформировался его уникальный характер и что, на его взгляд, создает условия для формирования в России "поколения победителей".

- Яков Федорович, расскажите, пожалуйста, о Вашем детстве. Кто сильнее всех повлиял на становление Вашей личности?

- Я родился в деревне Логоварка, Лоухского района Карелии, неподалеку от границы с Финляндией. Деревня старинная, крепкая, несколько десятков домов с хозяйством, говорят, первые жители в ней появились еще в XVII веке. Детство у меня было непростым, военным. В 1941 году во время эвакуации нас неоднократно бомбили, и еще долго при звуке любого самолета я искал укрытие. Мать почти не помню, она умерла в эвакуации в Архангельской области, когда мне было четыре года. Отца вообще не помню, он погиб в 1942 году. Конечно, его образ я пронес через всю жизнь. Отец Федор Яковлевич во время войны командовал взводом военной разведки, брал "языков". Это был очень мужественный человек, карел - настоящий пахарь, трудяга, мастер на все руки, охотник, рыбак, лыжник. У него интересная судьба: в двадцать лет он стал председателем колхоза на севере Карелии, вел большое хозяйство, не боялся ответственности. На войне Федор Семенов был дважды ранен, имел высокую награду - орден Красной Звезды. Был смертельно ранен в 1942 году при прорыве линии фронта после выполнения задания по взятию "языка" в тылу противника. Он похоронен в братской могиле в Медвежьегорском районе в Карелии.
Так что мне всегда было, на кого равняться. А в жизни большую роль для меня сыграл пример дяди Михаила Яковлевича, который был на девять лет старше меня. Он меня воспитывал, дисциплинировал, от него я получил настоящее мужское воспитание. Но в целом, если честно, воспитала меня в хорошем смысле улица. Детство у меня было свободным и босоногим. С ранних лет - суровая северная закалка: я не боялся холода и голода, гулял все лето в трусах и майке, спал с мая по ноябрь на продуваемом всеми ветрами чердаке, где сушили веники, десятки километров бегал на лыжах, хорошо ориентировался на местности. Был романтиком, мог часами бродить по лесу, что-то придумывать, мечтать. Места в северной Карелии удивительные, поэтичные - неспроста именно в этих краях собирал легенды и песни, вошедшие потом в "Калевалу", Элиас Леннрот. Сельская жизнь научила меня трудиться и не бояться любых испытаний. В деревне Логоварка в каждом хозяйстве тогда была лошадь, две-три коровы, во многих держали овец, даже оленей. Жаль, что деревню сожгли, и она больше не вернулась к жизни. Семьи тогда были большие, до десяти детей, но работы хватало для всех. В восемь лет бабушка дала мне в руки косу и послала работать. Косить никто не учил, "коса сама научит!" - сказала мне бабушка Анастасия Николаевна. На Плотине, в рабочем поселке, где мы потом жили, коров держали немногие, семьи были небольшие. Но бабушка настояла, и корова у нас была. В те времена лодочные моторы были редкостью, поэтому иногда по двадцать пять километров греб на лодке - рыбачили, заготавливали веники, сено. Крестьянский труд - это моя школа жизни. После этого я был уверен, что выстою в любой ситуации, справлюсь со всеми трудностями, везде буду победителем.

- У Вас в жизни был лучший друг? Кто он?

- Да, во время учебы у меня появился товарищ, "лепший друг" Саша Гаврилов. Он был старше меня на семь лет, крепкий мужик, рослый, красивый, тоже карел, спортсмен, прошедший школу крестьянского труда. Мы познакомились "на картошке", потом вместе косили картофельную ботву в бригаде, - совместный труд всегда сближает. На курсе Саша пользовался большим уважением, в лыжном спорте всегда был среди сильнейших. Он научил меня тому, что по-настоящему сильный человек - всегда благородный, не кичится своими преимуществами, не делает подлостей. Запомнился эпизод, когда я пытался на лыжне заставить уступить мне путь того, кто шел впереди гораздо медленнее меня. Саша тогда сказал, что я сильнее, следовательно должен обойти более слабого по целине. Это был урок на всю жизнь. Для меня "лепший друг" - это тот, кто всегда откликается, в беде и в радости. Так мы и шли с Сашей по жизни, поддерживая друг друга, помогая. По распределению попали на работу в один леспромхоз, оба женились на девушках по имени Светлана, стали дружить семьями. У Саши был большой, гостеприимный дом. Он очень любил детей, внуков, всегда интересовался их жизнью. Сегодня дочь Саши, ныне покойного, - мой друг, советуется со мной по многим вопросам, - так завещал ей отец. Таня моя крестница, я отношусь к ней, как к родной дочери.

- Вы - прекрасный лыжник. Лыжи для Вас спорт, увлечение, привычка?

- Лыжи - моя любовь, этот вид спорта тренирует все группы мышц, укрепляет сердечнососудистую систему и доставляет особое удовольствие, позволяя непосредственно общаться с живой природой. Зимний лес - это сказка. Катаюсь с детства, с первого курса университета занимался в составе команды ВУЗа. Я принимал участие и занимал призовые места во многих соревнованиях по биатлону, но свои спортивные успехи оцениваю как достаточно скромные. Но хочу сказать о том, что лыжный спорт вырабатывает и развивает в человеке не только физические, но особые моральные качества - настойчивость, упорство, готовность преодолевать препятствия. Важно развитие командного духа, ведь спорт - фундамент настоящей мужской дружбы. Обидно, что сейчас в Петрозаводском университете, как и в других ВУЗах страны, студенческому спорту почти не уделяют внимания.

- А какие в Вашем детстве были игры?

- Мы со сверстниками оставались "детьми войны", игры у нас были соответствующие: мы все вместе осуществляли смелые вылазки в места, где прежде шли бои, собирали боевые патроны, снаряды. Однажды учителя нас здорово отругали за то, что мы устроили взрыв, от которого в школе окна звенели. К счастью, никто не пострадал. В поселке Плотина, где мы жили, добывали высококачественную слюду, нужную для радиоэлектронной промышленности. Рабочих рук не хватало, поэтому там стали работать расконвоированные заключенные, потом - бывшие "власовцы". С появлением заключенных в поселке стали регулярно показывать художественные фильмы. Мы, мальчишки, прятались под скамейками, в ногах у зеков, и смотрели фильмы вместе с ними. Такое было развлечение.

Главное, мы были романтиками и искателями, все время пробовали жизнь на излом. Прекрасно помню, как однажды перед новым годом мальчишкой зимой провалился под лед, так впервые за две секунды в голове прокрутилась жизнь. С трудом нашел полынью, чтобы вынырнуть, благодаря помощи друга Степана с большим трудом вылез на поверхность. Дальше восемь километров бежал по морозу в замерзшей одежде. Дядя Михаил налил мне полстакана водки и уложил под одеяло. К утру я был как новенький и принимал участие в праздничных хлопотах.

- Как Вам давалась учеба в школе? Были любимые предметы?

- Я учился в школе-интернате, там ученики должны были выполнять много физической работы: помогать повару, чистить картошку, заниматься уборкой, мыть посуду. Так что воспитание у нас было действительно всесторонним.
Учился я на "пятерки", вот только сочинения писать не очень любил. Очень хорошо шла математика, технические дисциплины. Не меньше я любил чтение, с особым удовольствием играл в школьных спектаклях, участвовал в самодеятельности, солировал в хоре. На это, наверно, тоже повлияли детские впечатления: помню, как переживший войну брат отца, мой дядя Филипп, непревзойденный рыбак, плотник и сапожник, вечерами пел задушевные песни на карельском языке. Особенно мне нравилась лиричная "Иматран валлот" - "Волны Иматры". Я любил ему подпевать... В школьные годы я участвовал в одном из смотров самодеятельности, который проходил в Петрозаводске, даже получил подарок.

- Какие книги произвели на Вас в детстве самое сильное впечатление?

- Очень важными книгами для меня в школьные годы стали "Как закалялась сталь" Н.Островского, "Молодая гвардия" А.Фадеева. В героях этих произведений мы видели примеры настоящего героизма, на которые и равнялись. Я с гордостью играл роль Олега Кошевого в школьном спектакле. После прочтения романа Чернышевского "Что делать?", подобно революционеру Рахметову, мы подвергали себя добровольной пытке и пытались спать на голых панцирных сетках железных кроватей. Помню, никто не выдержал дольше нескольких часов. А я смог пролежать всю ночь! Уже в зрелом возрасте перечитывал Толстого, Достоевского. Огромное впечатление на меня произвел роман "Воскресение".

- После окончания лесоинженерного факультета Петрозаводского государственного университета Вам довелось потрудиться сдатчиком леса. Расскажите, пожалуйста, что это была за работа.

- В советское время старший сдатчик леса - профессия ответственная. Она требовала хорошего знания ГОСТов, владения финским языком, умения находить общий язык с другими работниками, сплавщиками, иностранцами. Мы стояли на страже интересов государства, боролись за каждую копейку. Среди сплавщиков и сдатчиков был особый дух коллективизма, никто никого не подставлял, все помогали друг другу, но за работу спрашивали строго, за нарушения наказывали рублем. Существовали жесткие и справедливые правила, которые нужно было соблюдать, поэтому случаи пьянства, например, были крайне редки.

- А почему Вы решили начать работать в Комитете Государственной Безопасности СССР?

- Я думаю, в то время в Комитете отслеживали молодых, перспективных людей, физически выносливых, способных к обучению. Когда я еще учился в университете, на кафедре физкультуры существовала своеобразная доска почета "первые в спорте - первые в учебе", где постоянно фигурировала моя фамилия. У меня был разряд по лыжному спорту, я много тренировался. Думаю, тогда меня и заметили. К тому же, я был национальным кадром - в паспорте в пятой графе у меня написано "карел". Вероятно, в это время было важно влить национальные кадры в ряды карельских чекистов. Когда меня пригласили работать в Комитет, я некоторое время колебался. Тогда в обществе еще было очень много негативной информации об органах безопасности, обсуждались недавние репрессии, все, что происходило в стране в сталинский период. Но так уж устроен романтик, что неизвестность его притягивает, опасности не пугают. В моей памяти была целая плеяда прославленных героев-разведчиков: Кузнецов, Зорге, Абель... Я осознанно сделал свой личностный выбор и нисколько не жалею о нем. Я считаю, что оказался на своем месте и смог эффективно реализовать свой потенциал.

- Закончив учебу в Высшей школе КГБ в Москве, Вы приехали на работу в Петрозаводск, в Управление КГБ по КАССР. Чем Вам приходилось заниматься?

- Напомню, что время было непростое. Существовал железный занавес, спецслужбы западных стран предпринимали немало усилий, чтобы советские граждане, выезжавшие в командировки за рубеж, оставались там. Каждый такой случай преподносился как доказательство того, что в Советском Союзе невыносимые условия для жизни, нет демократии. Поэтому я в данный период много работал на этом направлении, моя работа заключалась в обеспечении безопасности советских людей за рубежом. Я начал с того, что по своей инициативе специально съездил за границу, в Венгрию, в составе тургруппы, чтобы мне было потом проще проводить беседы с выезжающими. Особый пункт моей деятельности - работа с агентами, поддержание агентурной сети. Хочу отметить, что начинающих оперработников тогда смело отправляли в сложные зарубежные командировки, уже осенью 1969 года меня направили в составе молодежного поезда в Финляндию. Случались и учения. Так летом 1970 года мы с товарищем принимали участие в "спецоперации" на Волховской ГЭС, действовали в качестве предполагаемых диверсантов - поселились в Киришах, наладили нужные контакты, осуществили "закладку" взрывных устройств. Так проверялась работу контрразведчиков Ленинградской области. После завершения учений все вместе с пристрастием обсуждали детали. Работы было много, но я порой по молодости был излишне свободолюбив и откровенен, позволял себе неподобающие статусу высказывания и комментарии, например о том, что не стоит тратить силы и время на поиск шпионов на Онежском тракторном заводе. Поэтому отношения с начальством сложились непростые, и нужно было двигаться дальше.

- Вы прошли курсы офицеров спецрезерва в подмосковной Балашихе. Расскажите, пожалуйста, об этой странице Вашей жизни.

- Курсы особого назначения с самого начала были весьма таинственные. Мы занимались под вымышленными фамилиями. Один из офицеров выбрал фамилию "Семенов", и я еще долго вздрагивал, стараясь себя не выдать. В условиях работы в тылу противника командир группы должен принимать решения о проведении диверсионных и специальных операций самостоятельно. Встают проблемы определения возможностей заброски групп для решения оперативно-боевых задач, вопросы о положении противника, стратегии и тактике ведения войны. Программа подготовки офицеров специального назначения принципиально отличается от подготовки чекистов для территориальных органов. Начальник КУОС полковник Г.И.Бояринов и его заместитель Б.Ф. Баранов, оба кандидаты военных наук, очень правильно, на мой взгляд, выбрали основное направление подготовки: офицеров готовить в полевых условиях и в физическом отношении нагружать по максимуму. Физические нагрузки на занятиях мной переносились легко, поскольку в основном они были связаны с марш-бросками зимой и летом, а я человек тренированный, поэтому пройти 30-40 км на лыжах или пробежать 15-20 км - для меня совсем не проблема. Кроме того с детства я не боялся ходить в лес и неплохо ориентировался, владел топографией. Поэтому на фоне других офицеров я выделялся и был замечен. Впоследствии сам преподавал на КУОС.

- Яков Федорович, в обществе не утихает дискуссия, существуют ли у сотрудников спецслужб моральные принципы. И не вредят ли тогда личные убеждения работе?

- Я убежден, что при отсутствии моральных принципов в спецслужбах вообще нечего делать. По крайней мере, в мое время среди сотрудников Комитета было много людей с принципами. Для меня клятва служить Родине - это кодекс чести. Проблема в том, что наш мир несовершенен, и с его проблемами не получается бороться в белых перчатках.

- Если сравнивать уровень подготовки офицеров спецназа КГБ СССР и других стран, в чью пользу преимущество?

- Я общался с офицерами спецназа британской армии. У них четкий подход: спецназовец - это прежде всего хорошая физическая подготовка. У нас всегда считали, что нужно не только серьезно заниматься физической подготовкой, но и активно задействовать мозг, чтобы человек мог мгновенно реагировать на любые ситуации. Поэтому мы проводили много учений, у нас велась серьезная оперативная подготовка. Запомнились учения 1978 года, когда я и четырнадцать товарищей изображали группу диверсантов. Мы долго готовились, отрабатывали десантирование, базирование, уход с базы и другие тактические и оперативные приемы. Мне тогда стало очевидно, что мои сотрудники серьезно опережали многие американские нормативы. Я был "играющим тренером": все нагрузки я нес на равных с членами группы, осуществлял многочисленные марш-броски. Учения для нас всегда были серьезной практикой, плюс вырабатывали необходимый адреналин. Потом мы переосмысливали результаты и двигались дальше. Наши офицеры были готовы решать оперативно-боевые задачи в глубоком тылу противника, - вот в чем основное наше преимущество перед спецназом, нацеленным в основном на решение сугубо боевых задач.

- У Вас колоссальный жизненный и боевой опыт. А востребован ли он сегодняшними спецслужбами?

- Современное состояние российских спецслужб - очень грустная для меня тема. Вместе с государством, обществом, оказались разрушенными и многие другие очень важные механизмы, в том числе - подготовка офицеров спецрезерва. Например, сегодня очень востребован опыт действия малых групп в тылу противника - в Ливии, в Сирии, на Северном Кавказе. У нас в прошлом такая подготовка велась на высочайшем уровне. Сегодня, к сожалению, ситуация другая. В спецслужбах нужно возрождать механизм преемственности. Я работал заместителем директора по безопасности и международному сотрудничеству ФГУП НПО имени Лавочкина в 2005-2006 г.г. Очень горжусь тем, что за полтора года нам удалось полностью реформировать работу службы, находящейся под моим руководством, развить дело и поднять его на высокий профессиональный уровень. Сегодня на нас равняются другие аналогичные подразделения. Очень важно то, что я сумел заразить своим энтузиазмом и остальных сотрудников, сегодня они активно трудятся ради общего дела. Я считаю, что нужно заново воспитывать в людях стремление к созиданию, ответственность, растить поколение победителей, первопроходцев. Я всегда люблю искать в жизни свой путь, сам топтать лыжню.

- Вы часто вспоминаете Вашу командировку в Афганистан и штурм дворца Амина?

- Вспоминаю, конечно. Это самый яркий эпизод моей боевой биографии. В Афганистане тогда была напряженная обстановка. Как раз накануне нашей командировки прежний руководитель страны Нур Мохаммад Тараки был смещен со всех занимаемых постов и на престол вступил новый лидер Хафизулла Амин. Выезд в Афганистан в сентябре 1979 года был срочный, на сборы дали всего сутки, ехали без документов. Первоначально наша задача заключалась в том, чтобы отправить тайно четырех соратников Тараки в Москву на самолете, который доставил в Кабул меня и семнадцать офицеров "Зенита". Кабул, типично восточный город, расположенный на высоте две тысячи метров над уровнем моря, опоясанный горами, произвел сильное впечатление своей необычной природой. Особенно впечатлили облака над снежными горными пиками. Из прозы жизни: по городу текла река Кабулка, куда сливались все нечистоты, там же местные жители стирали, купались. Столица Афганистана выглядела довольно бедной, хотя существовали целые районы, где богатые люди жили на виллах. Советский Союз отстроил в Кабуле два микрорайона с сейсмоустойчивыми домами. В одном из них в 1983 году я пережил землетрясении амплитудой в семь баллов по шкале Рихтера. В столице в то время мы передвигались свободно и без оружия, на машинах и пешком. Правда, в одиночку в город не выходили - приказ это запрещал. В целом к шурави (советские специалисты) афганцы относились дружелюбно, даже можно было в долг сшить костюм в лавке. В Афганистане и Кабуле тогда работало много советских граждан - учителя, врачи, геологи, советники по линии КГБ, Министерства Обороны. С помощью советских строителей возводились промышленные объекты. Многие афганцы обучались в Советском Союзе, после возвращения на родину они вносили свой вклад в создании позитивного общественного мнения о нашей стране.

Сначала я работал в информационном подразделении Представительства КГБ и на основе методики диссертационного исследования подготовил развернутую аналитическую справку с графиками о состоянии борьбы с вооруженными группами противника в стране в период с марта по ноябрь 1979 года. Этот документ попал на стол Ю.В. Андропову и определенным образом повлиял на принятие решения о проведении специальной операции в Кабуле. Несмотря на увещевания руководства Советского Союза, Амин не оставил Тараки в покое: тот был задушен подушкой через месяц домашнего ареста. В конце ноября - начале декабря в Кабул прибыло подкрепление "Зенита". Первоначально операция была назначена на 13 декабря. Соотношение сил и обстановка не давали никакого шанса на успех и фактически мы оказывались смертниками. Однако, приказ есть приказ: поступила команда действовать, и офицеры заняли свои места в машинах. Их уже начали выстраивать в боевой порядок, когда, к счастью для всех нас, дали отбой. На следующий день я вырвался в город, провел визуальную разведку дворца, выяснил немало важных деталей и внес коррективы в первоначальный план. Но почувствовавший опасность Амин неожиданно переехал в дворец Тадж-Бек, более солидный и менее доступный. Мы под благовидным предлогом также разместились неподалеку от дворца. Общее руководство операцией в Кабуле, а одновременно атаковали девять объектов, было доверено Б.С. Иванову, ему помогали В.А.Кирпиченко и Л.П.Богданов. После 20 декабря в Кабул прилетел Ю.И.Дроздов, который возглавил операцию по штурму дворца. Ситуация стала легче. Прибыла группа "Гром", Мусульманский батальон и рота Востротина из Витебской дивизии обеспечивали защиту внешнего кольца вокруг дворца, а офицерам "Зенита" и "Грома" предстояло осуществить штурм. 27 декабря операция "Шторм 333" состоялась. Мы выпили свои "фронтовые" сто грамм, которые, кстати, добыть в Кабуле оказалось очень непросто, и пошли в бой, как положено, натощак - иначе ранения переносятся труднее. Шквал встретившего нас огня нес смерть. Именно эти пули, скрежетавшие по броне нашего автомобиля, стали первыми пулями необъявленной войны в Афганистане. Несмотря на многие непредвиденные трудности, изменения плана операции, проблемы со связью, мы были абсолютно уверены в успехе, иначе на штурм Тадж-Бека можно было просто не идти. В нашей команде не было трусов, все выполняли приказ без колебаний. Задача операции была решена в течение сорока пяти минут.

- Это была не последняя Ваша командировка в Афганистан...

- Да, в Афганистане мне приходилось потом бывать неоднократно - вплоть до 1986 года было еще пять командировок. Отношение афганцев к шурави радикально поменялось. Теперь военным приходилось ходить с оружием. Но я этого принципиально не делал, считая, что это наоборот может спровоцировать нападение на меня с целью завладения оружием. На территории Афганистана мне приходилось участвовать в острых оперативных мероприятиях. Например, я обеспечивал безопасность встречи сотрудника Представительства КГБ с полевыми командирами. Потом я оказался в Кабуле уже в 2004 году - на съемках документального фильма, посвященного войне в Афганистане. Было особенно интересно вновь увидеть дворец Тадж Бек - после того, как его взяли талибы, он изменился до неузнаваемости фактически, остались только голые стены. В 2009 году участвовал в съемках фильма о штурме дворца. Было особенно интересно, спустя двадцать лет, пообщаться с афганцами, встретить старых знакомых.

- После Афганистана Вы почувствовали в себе какие-то перемены?

- Я вернулся оттуда совершенно другим человеком. Афганистан изменил мою судьбу, а события 27 декабря изменили мою психологию, отношение к жизненным ценностям. Внутренне и даже внешне я уже совсем не тот Яков, который был до боя. Для постороннего человека "афганский синдром" непонятен, но люди, получившие боевую закалку, хорошо знают, о чем я.

- Как Вы оцениваете сегодняшнее положение в Афганистане?

- Эта точка на карте всегда служила своеобразным магнитом, одной из важных высот мирового господства. Вспомним еще времена Александра Македонского. В этой стране есть удивительно красивые места. До сих пор вспоминаю впечатление от командировки в город Джеллалабад, что на границе с Пакистаном. Там удивительные пейзажи, горы высотой до восьми тысяч метров, сады цитрусовых, кусты роз... Я почему-то всегда считал, что так и должен выглядеть рай на земле: заснеженные горные пики и благоухающие цветы. Я уверен, что в Афганистане никто никого никогда не победит. Американцы скоро уйдут оттуда. Три четверти территории Афганистана занимают горы. Воевать обычными способами там невозможно. В горах у пуштунов всегда преимущество, они там родились, это их земля, они знают каждый камень, умеют выживать. В Афганистане - триста тысяч мулл, каждый мужчина изначально - воин. Никакие усилия установить там сегодня западный образ жизни не пройдут. Или надо истребить всех до единого афганцев, оставить только камни.

- Как Вы считаете, что нужно сделать, чтобы Россия стала сильным государством, играющим важную роль в мировой политике?

- Нужно развернуть поток нефтедолларов и направить их в страну, реально развивать производство, работать над преемственностью опыта, возрождать систему образования. Должна снова появиться научно-техническая интеллигенция, опытные преподаватели. Людям надо учиться осознавать себя в роли созидателей. Сильное общество - сильное государство. Иначе нас можно брать голыми руками. Должна снова появиться идеология, позитивные примеры, которые воспламеняют сердца. Нужно, чтобы у молодежи глаза загорелись на реальные дела, а не на золотого тельца. Вот я в детстве слушал новости и мечтал поехать на комсомольскую стройку, восхищался полетом Гагарина в космос... Важно ставить высокие цели и мотивировать людей добиваться их. Россия снова должна стать первопроходцем в производстве, науке, культуре, а не копировать слепо худшие западные образцы. Для общества нужна концепция всестороннего развития, о которой говорил еще Нобелевский лауреат, академик Петр Леонидович Капица.

- Жену Светлану Вы называете "берегиней". Расскажите, пожалуйста, как Вы встретились со своей Любовью, откуда сразу узнали, что именно она - Ваша судьба?

- Встреча была удивительной, особенно, если представить, сколько всего должно было совпасть, чтобы она произошла. С моей будущей женой Светланой мы встретились в городе Алексин Тульской области, куда я, завершив рабочие дела на два дня раньше запланированного, заехал после командировки в Саранск навестить товарища, Николая Иваненко. Познакомились мы со Светланой в очень символичном месте - на мосту через реку Оку. Ей тогда было девятнадцать лет. Мы танцевали, гуляли по городу, разговаривали обо всем на свете. Светлана рассказала о себе: она как раз закончила педучилище и распределялась на работу в город Чернь, одновременно поступив на заочное отделение в московский институт. Даже трудно себе представить, сколько всего должно было совпасть, чтобы состоялась эта случайная - неслучайная встреча! Я вдруг сразу понял, что эта девушка - моя судьба. Поэтому уже на второй день я предложил ей руку и сердце. Следующие четыре недели были очень волнительными для меня: я переживал, не передумает ли Светлана, как отнесутся к нашему браку ее родители... Но все сложилось наилучшим образом. Через месяц мы, счастливые, сыграли свадьбу в Петрозаводске и поехали на Плотину, знакомиться с красотами моих родных мест. На дворе было начало октября, на озере встал ледок, дул пронизывающий ветер, так что моя жена сразу почувствовала все своеобразие северной погоды. Я быстро понял, что семья - это не только любовь, но и ответственность за избранницу. Такое понимание изменило многое в моей жизни: я стал отказываться от командировок, уделял больше времени жене и нашему первенцу, который вскоре родился. Вот уже около пятидесяти лет мы вместе, Светлана - моя судьба, берегиня, душа.

- Как Вы считаете, какие Ваши качества предопределили Ваш профессиональный и жизненный успех?

- Есть то, что дано природой, и то, что нарабатывается в течение жизни. От природы у меня сильные физические данные и хорошая обучаемость. Из приобретенного главное качество - надежность. Я не понимаю, как можно пообещать и не сделать, назначить время - и опоздать.

- Вы верующий человек?

- Я бы сказал, что я условно верующий. В церкви бываю редко. Но существует мнение, что тот, кто общается с природой, окружающим миром, - общается с Богом. Так вот в этом контексте, мое общение с Всевышним постоянное и очень глубокое. Я люблю природу, жить без нее не могу. Я не Диоген, конечно, не сижу в бочке, но с удовольствием провожу время в одиночестве в тайге. Могу часами глядеть на воду, любоваться деревьями... Посмотрите на сосновый лес: сколько сосен, и все разные! Также, на мой взгляд, устроен и человеческий мир. Нас много, все мы разные, должен существовать и Русский Север со своими трудягами, и Афганистан с пуштунами, и Европа с континентальными завтраками... А если все будет одинаково - это же скучно! Не человечество, а строй оловянных солдатиков.

- Вам когда-то бывало страшно?

- Конечно! Страх - естественное человеческое состояние в минуты опасности, в бою, при землетрясении, других чрезвычайных обстоятельствах. Например, когда я впервые прыгал с парашютом, было очень страшно. Когда встретился с матерым волком в лесу, тоже было страшно, но мозг подсказал правильный выход - не двигаться. Страха нет только у идиотов, у которых в голове опилки.

- Какие события в жизни Вы считаете главными?

- Женитьбу и рождение первого ребенка. Я тогда осознал себя главой семьи, ответственность за родных и за себя возросла в разы. Для меня очень важная тема - продолжение рода. Всего у меня трое детей и четверо внуков. Мне очень нравится, что я могу многое им передать, являюсь для них не просто дедом, но авторитетом. Я вообще считаю, что человек рожден для созидания. Прекрасным временем для меня было создание национального парка Панаярви. Я стал его первым директором, прожил три года на севере Карелии, среди природы, и очень вдохновился всем происходящим вокруг!

- С высоты сегодняшнего опыта Вы хотели бы что-то поменять в своей жизни?

- Я не из тех, кто любит оглядываться назад. То, что было вчера, уже не поменяешь. Нужно уметь делать выводы из произошедшего и идти дальше. Сосредотачиваться на ошибках прошлого - это тупик. Я всегда смотрю в будущее, думаю о том, что буду делать завтра.

- Вы всегда с гордостью говорите, что Вы - северный карел. А что для Вас это означает?

- Северные карелы - народ трудолюбивый, это люди чести, славные воины, рыбаки, охотники. На их слово всегда можно положиться. Они с почтением и уважением относятся к живой природе, понимают ее. Карелы никогда не были в рабстве, они свободолюбивы, самостоятельны, всегда опираются на свои силы. Почти не пьют, ведут трудовой и здоровый образ жизни. В этом секрет карельского долголетия. Я хорошо помню, как в детстве мы с родственниками пешком проделали путь Лоухи-Кестеньга-Тунгозеро-Тухкала, чтобы поздравить со столетним юбилеем мою прабабушку. Она и в этом возрасте была на ногах, помогала по хозяйству. Нам есть, чему поучиться у наших мудрых северных предков, например, трепетному отношению к природе! Ведь раньше даже рыбу ловили в порядке очередности, чтобы поддерживать ее запасы на одном уровне. Лес заготавливали только в зимнее время, чтобы не нарушить почвенный покров. Настоящие карелы выживают в любых условиях и умеют трудиться, жить в гармонии с окружающим миром, не боятся любых невзгод. Такими были мой дед и отец. Таков и я. Хотелось бы, чтобы и следующие поколения карелов тоже росли мужественными, крепкими, честными и хозяйственными, жили в согласии с природным и человеческим законом.

Док. 649589
Перв. публик.: 20.04.12
Последн. ред.: 28.04.12
Число обращений: 0