Андрей Алексеев: У каждого человека есть дар Божий, огонек - у кого-то больше, у кого-то меньше...Назад
Андрей Алексеев: У каждого человека есть дар Божий, огонек - у кого-то больше, у кого-то меньше...
Сказать в кругу эстетствующих театралов фразу - "вот вчера посмотрели замечательный спектакль в Театре Гоголя", всё равно, что появиться на светском рауте в валенках. Долгое время бывший Театр транспорта пребывал в глухом застое, был почти забыт и публикой, и критиками. Но в начале 90-х годов ситуация стала меняться - вначале медленно, почти неуловимо... О театре вспомнили зрители - на некоторые спектакли попасть было совершенно невозможно. А недавно, в марте 2008 года, на сцене Театра им. Гоголя состоялась главная премьера нынешнего сезона - "Последние" Максима Горького (режиссер Сергей Яшин). Роль полицмейстера Ивана Коломийцева сыграл Андрей Алексеев.
- Работаю я в Театре им. Гоголя уже четверть века, как-то пустил там корни, прижился. По характеру и вообще по жизни я - Обломов. И артистом быть не хотел...Я хотел писателем стать, хотя за плечами была только вечерняя школа - после 8-го класса из школы "выперли" за хулиганство. Распределяли меня на работу через Комиссию по делам несовершеннолетних, ведь на работу не брали - мал был. А по направлению от этой комиссии приняли меня в объединение "Мослифт". В то время там много молодежи было, появились друзья, эти друзья отвели меня в театральный кружок при Доме культуры Станколит, руководила которым Татьяна Романовна Титова, вот так и пошло. Кстати, из-за этого факта моей трудовой биографии у меня даже прозвище было - "Актер-лифтер" (смеется)
В конце 70-х годов искусство было чем-то вроде культурной эмиграции, а я по натуре - человек "отдельный", вот и надумал поступать в театральное училище. Не хотелось ходить на работу по "заводскому гудку" и отбывать там положенные восемь часов "трудовых будней". В Щепкинское училище поступил сразу, закончил и пришел работать в театр, а через пару лет захотел стать писателем. Настоящим советским писателем! Показал свои первые "опусы" друзьям-литераторам и они мне посоветовали идти в Литературный институт. Отнес я туда какие-то вещицы, а через некоторое время получил ответ - "У нас в Советском Союзе иметь два высших гуманитарных образования нельзя. Второе техническое - пожалуйста, сельскохозяйственное - пожалуйста. А второе гуманитарное - нет". Вот по этой прозаической причине отношения с Литературным институтом у меня не сложились, но продолжал понемногу писать, как принято сейчас говорить - "в стол". А носить куда-то это всё, пристраивать... Не хотелось. Да и в театре интересная работа появилась...
В каком спектакле дебютировали? С чего начиналась Ваша театральная жизнь?
С роли майора Смолкина - космонавта, который не полетел. Спектакль назывался "Район посадки неизвестен" (прим. - по пьесе Владимира Губарева "Особый полет"), это почти документальная история о драматичном полёте Николая Рукавишникова и болгарского космонавта Георги Иванова. Драматичность ситуации была в том, что у космонавтов на орбите отказал двигатель. Главного героя играл Игорь Бочкин. Моя же роль заключалась в том, что я был как бы подопытный кролик, я должен был мыслить "по-бочкински", переживать.. И вот был там такой эпизод: майора старшие товарищи спрашивают - "Как бы ты на его месте - смог бы?" Я отвечал - "Я бы - не смог, а он - сможет".
А потом? Когда всё-таки Вас затянуло в омут актерства?
- Года через три-четыре занял я в театре определенную "нишу". А это так отвратительно - "ниша". Знаешь: вот "это" и "это" сделать не смогу, а вот "это" - не дадут. Но зато мне так хорошо в "нишечке", так спокойно, комфортно. А пришел молодой режиссер Вячеслав Долгачев и сказал - "Вы же ничего не умеете!" А я знал, что уже что-то умею! - "Нет, Вы ничего не умеете, но при этом умеете многое - только не надо замыкаться, надо пробовать, стараться".
И вот после этого в 88-ом году мы сыграли спектакль "Плюшевая обезьяна в детской кроватке" в постановке Вячеслава Долгачева. Там ещё была "обманка" - я был совсем молодой актер, а сыграл сорокалетнего человека, Светлана Брагарник уже была актрисой " с именем", а сыграла молоденькую женщину, которая хочет быть актрисой, а ей не удается - внутри она постаревшая, перегоревшая... И я - такой весь бодренький старичок...
Пьеса шла 3 часа, на Малой сцене. На сцене всё время два человека - Брагарник и я. Декорации - "гипер-супер-реализм". Если дверка - то открывалась по-настоящему, ключом, если окно - то настоящее, цветы - настоящие (героиня любит цветы!), если едим - то по-настоящему. Я за спектакль торт "Сказка" съедал.. (смеется)
И что мне там нравилось - не было музыки! Вот все три часа мы разговаривали и только в конце спектакля Светлана Брагарник пела под гитару. Вот если рассказать - то скукотища! Действия - никакого, одни разговоры, да и ещё и герои сидят всё время.
Мы сыграли "Плюшевую обезьянку" раз 80 или чуть больше, а это много для Малой сцены. Вот этот спектакль и определил мое положение в театре. Не у зрителей, а именно - в театре, для актеров, что было для меня очень важно и ценно. Ведь всё равно какой-то пиетет у молодых артистов присутствует - перед коллегами, режиссерами... Для актера же самое главное знать, что "я тоже могу"! Ведь у каждого человека есть дар Божий, огонек - у кого-то больше, у кого-то меньше, но есть у каждого.
Театр Гоголя довольно долго (и незаслуженно!) считался чем-то вроде "театральной периферии" и не был особо избалован вниманием театроведов...
- У нашего театра всё-таки был и есть "свой зритель", а критики... Как можно писать о четырех театрах! Сходи, посмотри, оцени. Как нельзя было не заметить спектакль "Иванов"! Да, спорный спектакль, спорный! Впервые же было предложено такое решение: Иванов и Лебедев - однокашники, сверстники. А какое внутреннее напряжение в этой постановке, сколько горечи, безысходности, разочарования. И не отдать должное Яшину за это...
В последние годы репертуар театра пополнился несколькими яркими постановками режиссеров "новой волны", публики всегда много, почти всегда - аншлаг.
- Ну, я не такой восторженный человек (смеется). Вспомнили призыв - "Давайте говорить друг другу комплименты"? Ну, так можно "допрекраснодушествоваться" до полного разлада с реальностью... Конечно, что-то поменялось. Костя Богомолов многое принес... такую свежую струю, какую-то неуёмность, новизну. Первый спектакль, поставленный Богомоловым в нашем театре - " Что тот солдат, что этот", а потом был "Повар-вор, его жена, близнецы и зеленый любовник" (прим. "Повар-муж, его жена, зеленая птичка" - Карло Гоции). Там он, кстати, хороший ход сделал: в спектакле звучат 19 песен начала XX-го века, которые органично так вписались в постановку. Каждая песня - отдельный законченный номер, завершающий тот или иной эпизод. На сцене создавалась такая разудалая атмосфера!
То, что Вы называете "атмосферой", мне показалось какой-то неуправляемой эклектикой, собранной на скорую руку.
Это же комедия! А Костя - режиссер молодой, ему хочется поставить и то, и это. Время-то сейчас "скоростное", понятно, что нужно успевать, это раньше спектакли репетировали годами... У Кости к началу репетиций вся конструкция постановки "в голове", поэтому ему хочется как можно быстрее все это воплотить. Вот "Театральный роман" мы сделали месяца за два. С Костей работать интересно, он постоянно что-то придумывает, импровизирует... Правда, свою режиссерскую "территорию" охраняет ревностно - когда ему что-то говоришь, отмахивается: "Вам, Андрей Викторович, текст надо выучить!" И всё, я сразу замолкаю, потому что это моя беда - тексты плохо запоминаю. Да ещё напоминает постоянно: "Вы всё закрепляйте, Андрей Викторович, всё, что мы с Вами наработали, отрепетировали - закрепляйте, все находки, а то Вы приходите на репетицию и как будто всё по-другому". А для меня "закреплять" - синоним штампа! В театре скучно от этого, ведь хочется не просто "сыграть", хочется "соучастником" быть.
Я как-то спросил у Константина Григорьева, почему он ушел из театра Пушкина во МХАТ? - "Ты понимаешь, Андрюша, перерос я этого режиссера!" Я тогда подумал - вот ерунда какая, поругался, наверное. А потом в каком-то возрасте понял - правду он говорил. Потому что становится скучно! Не интересно.
"Скучно", "неинтересно" - почему так?
- У меня есть любимая шутка - "Я театр вообще не люблю, а к зиме (к весне, осени) это чувство обостряется".
А кино?
- С кино у меня как-то не сложилось, снялся в нескольких фильмах - "Придут страсти-мордасти", в "Острове сокровищ" сыграл Абрахама Грея. Такое незабываемое лето провел в Судаке... А недавно вот сыграл в небольшом эпизодике у Михалкова - снимали санитарный лагерь. Михалкова или любят или не любят, середины нет. Но он блестящий профессионал! Я понимаю людей, которые с ним работают - они просто влюбляются в него. Как уважительно он отнесся ко мне, актеру эпизода! Такое отношение встречаешь нечасто...
Театр Вы не любите, с кино не сложилось... Но что-то Вам интересно?
- Я же говорил - хотел писателем стать. На какое-то время забылось все, а вот теперь началось опять. Я вспоминаю одного из актеров нашего театра - Гарри Бардина. Он, будучи уже "взрослым" человеком и состоявшимся актером, сказал - "Не хочу я работать в театре, я хочу заниматься своим делом" И ушел.
Смелый поступок. Хотите повторить?
- Нет, я не об этом. Просто наступает время, когда нужно делать то, что нужно именно тебе.
Вы пишите?
- Я называю это "черикаю" от слова "черкать" (смеется) Я не писатель, выйдет книга - хорошо, не выйдет - да и ладно!
Что пишите? Роман, повесть?
- Рассказы о пожарных. Я пишу сценарий, как рассказы. Он крепко скроен. Вязь слов, конечно, не пушкинская. А вот диалоги... За это отвечаю. Я знаю тип этих людей, знаю тип этих женщин. Ведь о людях этой одной из самых опасных профессий нет ни одного фильма!
А "Огнеборцы"?
- Вы видели этот сериал?
Нет. Я редко смотрю сериалы...
- А я смотрю! И смотрю с упоением! Чтобы понимать - как надо делать, и как не надо. Вот "Огнеборцы" - пожарные кого-то спасли во время страшного пожара, один из них даже погибает. А на экран смотришь - ну, нет никакого "страшного" пожара, видно же, что горит какая-то развалюха, которую и так сносить пора. Я смотрю американский фильм. Человеческого в нем нет ничего. Но уж если пожар, то горит, так горит! Самое главное в таких "профессиональных" фильмах - люди. Вот фильмы про войну. Такой фильм хорош тогда, когда в нем ничего нет про войну. Помните - "Хроника пикирующего бомбардировщика" или "На войне как на войне"? Люди "догоняют войну", а войны на экране фактически нет! Война - в людях...
Я пишу о пожарных, а пожаров - нет! Пожар - в людях. Приехали с вызова, уставшие, разговаривают - кто-то обгорел, кто-то ногу сломал. Нормальные мужские разговоры, нормальные!
Почему именно о пожарных?
- Мой батюшка - пожарный, старший сержант в отставке. У моих друзей детства отцы -пожарные и офицеры запаса.
А "про любовь" есть? Или весь сюжет завязан на "нормальных мужских разговорах" о пожарах?
- Мои рассказы - о жизни. А что такое жизнь? Любовь и работа, или наоборот - это уж кому как нравится (смеется). Рассказы очень искренние, ведь это мое детство. Это до сих пор во мне... А сочинения - это и есть сочинения, бывают гениальные, профессиональные, но они всё равно не настоящие. А настоящее - "На войне, как на войне", мой любимейший фильм. Или "Начало", "В огне брода нет", вот это фильмы. "Три тополя на Плющихе" - фильм ни о чем! Женщина приехала продать сало на рынке и успешно продала - вот и вся фабула. Но сколько в этой картине жизни!
Может быть, прочитаете небольшой отрывок?
- Ладно, но только совсем небольшой.
"Мать о чём-то спросила военного, с красной повязкой на рукаве, дежурившего у распахнутых ворот, перед опущенным шлагбаумом.... Позвонила кому-то из телефонной будки.... Сказала Кольке и Андрюшке, чтобы они стояли здесь, никуда не уходили - ждали батю. И пошла к автобусной остановке. Солдатик - часовой, поначалу опешил - он не понял, куда это так заторопилась незнакомка, только что задававшая ему дурацкие вопросы?.... Но когда сообразил и с криком:
- Эй!.... Эй, гражданочка, гражданочка вы куда?!!! Гражданочка остановитесь! Да стой тебе говорят! - бросился, за ней в погоню - было уже поздно. Гражданочка ускорила ход, а потом и вовсе дунула со всех ног, к приближающемуся автобусу. И успела в самый раз - только запрыгнула в салон - двери захлопнулись, и она ... уехала.
На асфальтовом пятачке перед КПП, под палящими лучами солнца, остались трое - Колька и Андрюшка, стоящие возле сумок с вещами, да орущий солдатик. Он вскидывал к небу руки и чертыхался вслед уходящему автобусу.
- Да что ж это такое - то!!! Куда ты поехала твою - то мать!? Что мне с ними делать?
Наконец он накричался, чуть отдышался и грозно двинулся на ребят.
- Вы кто такие!?
Пацаны испуганно молчали.... У маленького на глазах навернулись слёзы, но солдат не обращая на это никакого внимания, строго продолжил:
- Вы к кому приехали, а?!
Старший выступив веред и заслонив собой малыша, пробурчал исподлобья:
- К бате...
- А кто ваш батя?...
- Кавешников, это мои - и - и!!! - закричал другой военный, выскочив из подъезда трёхэтажного дома. На стене этого здания висел огромный плакат - здоровенный дядька в блестящем шлеме призывал Кольку и Андрюшку: "ПРИ ПОЖАРЕ ЗВОНИТЕ 01!"
Вы так проникновенно прочитали, с таким воодушевлением...
- Мне раньше казалось, что строчки Пушкина "...над вымыслом слезами обольюсь" - это сказки какие-то, метафора поэтическая. А теперь убедился - не сказки. Вот я работаю и вдруг: идет этот пожарный со своими мальчиками по плацу, и откуда не возьмись на плацу появляются солдаты. Ну, не было солдат на плацу и плаца-то никакого не было... Ну кто их звал? Откуда они появились? Ведь пожарная часть была вольнонаемной... А недавно мне батя рассказал, что не смотря на то, что все были вольнонаемные, пожарная часть всё равно была "вч", потому что в части было пять солдат срочной службы. Ну, у меня не пять, а пятнадцать...
Дай Вам Бог удачи! Мне кажется, что эта история может быть интересна зрителям. А что из классики Вы бы хотели увидеть на экране?
-Гоголь, "Страшная месть". Американцы это никогда не снимут, потому что нет у них этого духа! А у нас нет таких возможностей, как у американцев. Это потрясающе - "Страшная месть"! Вот современная Украина, Майдан ( это я сейчас о политике) . Это же Гоголем уже написано: "Шумит, гремит конец Киева: есаул Горобець празднует свадьбу своего сына". И уж там один казачишка и танцевал и всех насмешил. И дотанцевался до того, что вышел есаул с иконами, поднял их и козачишка-то этот сразу переменился - нос крючком, позеленел весь и - испарился. Ничего Вам не напоминает?
Как это снять? А эти все восстающие из могил, помните - великаны, "...поднимите мне веки...>> Как это написалось? По сегодняшнему дню в "Тарасе Бульбе" такая патетика! сказал казак Бовдюг -"Не жаль расстаться с светом. Дай бог и всякому такой кончины! Пусть же славится до конца века Русская земля!" И вот там подряд несколько казаков, погибая, говорят такие "возвышенные" слова. Казалось бы, патетичнее сказать нельзя, а ведь так это всё искренне, так просто... Жаль, не поставлен Гоголь, не снят.
Как же - "не снят"? А "Дело о мертвых душах", например?
- Не понравилась. Какая-то чертовщинка там конструктивистская. Помните, как у Дорошевича: "Сам я батенька, тонкий режиссер, а такой тонины не видывал...>>
А Леонид Андреев? Не понимаю, почему его не ставят, не экранизируют. Это же витает в воздухе!
В завершение - что Вы считаете самым важным в актерской профессии?
- Виктор Бычков замечательно сказал на вручении какой-то премии, он сказал, как говорят именно люди искусства - "Я получаю этот приз не за себя, а за тех, кто был до меня, и за тех, кто придет после"...
С Андреем Алексеевым беседовала Людмила Куликова
Март 2008 года
