Борис Леонов: История советской литературы. глава 182Назад
Борис Леонов: История советской литературы. глава 182
Писатель Борис Авксентьевич Привалов, автор сатирического романа "Садовое кольцо", рассказал, как на одном из заседаний секции юмора и сатиры в Доме литераторов оказался Корней Иванович Чуковский.
Узнав, о чем ведут речь "великие юмористы", он охотно согласился принять участие в беседе и поведал следующую историю из своей биографии.
- В 1905 году, - начал Чуковский, - я редактировал сатирический журнал "Сигнал". И вот в номере четвертом были помещены карикатуры на самого царя. Дело приняло серьезный оборот. Против главного редактора возбудили уголовное дело. Мне грозило по меньшей мере год крепости.
И тогда я решился обратиться к знаменитому адвокату Грузенбергу Оскару Осиповичу.
Оскар Осипович, который выглядит необыкновенно внушительно и импозантно, на месте адвоката.
В зале - никого.
Кроме моей жены Марии Борисовны, которая специально приехала в Питер, чтобы быть рядом со мной в трудную минуту.
А вот за судейским столом народу было много. В основном вельможи, сенаторы, которых привлекла сюда прежде всего возможность узреть и услышать, как схватятся адвокат Грузенберг с прокурором Камышанским. Они понимали, что "дело" для адвоката безнадежное, а потому и интересное. И прежде всего тем, что адвокат будет отбиваться от смертельных ударов обвинения.
Прокурор Камышанский начал речь крикливо, яростно:
- В то время, как революционное брожение кончилось поражением, а бунтовщики потерпели позорный крах, среди оголтелых литераторов нашлись такие, кто в этот момент вновь поднял преступную руку на священную особу государя императора...
Гляжу на Оскара Осиповича.
Он кажется совершенно подавленным.
Сердце мое уходит в пятки.
Жду.
После окончания обличительной речи прокурора поднимается Грузенберг и тихим, вкрадчивым тоном обращается к суду:
- Представьте себе, что я... на этой хотя бы стене. Рисую. Положим, осла. А проходивший мимо гражданин возьми и заяви: "Это прокурор Камышанский". /Тут зазвенел звонок председателя/. Так я вас спрашиваю: кто же оскорбляет прокурора? Я, рисующий осла, или прохожий, увидевший в нем сходство с... уважаемым блюстителем закона? Ответ однозначен, как, собственно, и в нашем деле.
Что делает мой подзащитный? Он рисует осла, дегенерата, идиота, а уважаемый прокурор Камышанский имеет смелость утверждать, что тут изображенасвященная особа здравствующего государя Николая Второго. И если он повторяет сие тут, мы можем привлечь его к ответственности и применить к нему грозную сто третью статью, сурово карающую за оскорбление его величества!..
И он обратил на растерянного прокурора град вопросов, последовательно обращаясь к помещенным в журнале карикатурам...
- Так меня оправдали, - завершил свое выступление Корней Иванович на секции сатириков и юмористов...
