Мы привыкли видеть их на светских раутах и на разворотах глянцевых журналов - звезды дают интервью о творчестве, работе, личной жизни
Наталия МАРГИЕВА
Фото Евгении ГУСЕВОЙ, Натальи НЕЧАЕВОЙ и RUSSIAN LOOK
Но в книге, выпущенной издательством "Никея" и православным журналом "Фома", они совсем другие - рассказывают о своих взаимоотношениях с Богом. И кажутся вполне искренними и глубокими - а это, оказывается, завораживает не меньше, чем пустые светские скандалы...
Евгений МИРОНОВ, актер:
Об исповеди и ярких картинках из детства
- Над кроватью у моей тети висели два изображения: одно - Ленина, а другое - Иисуса Христа. Такая вот яркая картинка из детства. Иллюстрация того, в каком извращенном веке мы жили и воспитывались. Поэтому к вере я пришел как-то сам, в девятнадцать лет. Поступил в Москве в Школу-студию МХАТ... Наверное, те тяжелые жизненные обстоятельства, в которых я тогда оказался, и заставили прямиком идти в храм.
- А что это были за обстоятельства?
- В Москве надо было выживать - и в смысле денег, и в смысле профессии, и, самое главное, в духовном плане. Ведь столица - большой мегаполис, а я всегда был домашним ребенком. Половина однокурсников были абсолютно "апельсиновыми" детьми известных родителей. Остальные смотрели на меня как на конкурента (меня приняли с испытательным сроком, по окончании которого я должен был занять чье-то место на курсе). Контакта со сверстниками поначалу не было вообще, поэтому было достаточно тяжело. И в девятнадцать лет я крестился. И настоял, чтобы вместе со мной крестились мама и сестра.
- А исповедь помогает вам отказаться от греха?
- Не думаю, что исповедь сама по себе может "помочь отказаться от греха". Ведь это не сеанс терапии. Но исповедь сопряжена с огромным количеством колоссально важных вещей. В первую очередь я должен быть честен с самим собой, должен знать про себя все: потому что чем больше я сам себе позволяю, тем дальше я от Бога. Но тем мы и отличаемся от протестантов, что одной ответственностью дело не ограничивается. У нас есть четкие правила, у нас все бескомпромиссно. Я должен прийти на исповедь и фактически унизиться: сначала простоять в очереди, а потом практически у всех на глазах рассказать о своих грехах.
Константин КИНЧЕВ, музыкант:
О буйствах на сцене и победе над наркотиками
- Я прекрасно осознаю, что рок-музыка - это страстное, грешное и абсолютно мирское занятие. У меня нет особых иллюзий по этому поводу, как нет и пламенной любви к року как к чему-то светлому и непогрешимому. Как христианин, я чувствую себя там партизаном, то есть воюю на территории врага.
Став верующим, я не замкнулся, не закрылся от мира, остался в своей профессии. Моя задача - посредством своих песен делиться с окружающими своим мировоззрением, которое помогло мне стать более цельным, нежели я был до прихода к православию.
- Долго ли вы принимали наркотики?
- Долго, долго. Кололся три года. Как говорится, завтрак, обед, ужин. Когда спутаны все ценности, когда чувствуешь безмерную усталость, нужно чем-то себя поддерживать. Чем? И вот пробуешь наркотики раз, второй, третий. Вроде бы помогает. Потом раз - и зависимость. И доза становится уже не в радость. Она теперь нужна тебе просто для того, чтобы жить дальше, чтобы функционировал организм. Без дозы ты уже не можешь. И это страшно. Практически никто из знакомых мне наркоманов в моей ситуации не выжил. Они все умерли. И то, что я столько лет сидел на игле и остался жив, поверьте, это на самом деле чудо.
- Когда у вас появилась уверенность, что всё, вы победили?
- Этой уверенности до сих пор нет. Всегда есть опасность, что я, не дай бог, могу опять сорваться. Нет-нет да и приходят кошмарные сны, как я ставлю себе дозу и ощущаю приход. А завязав с наркотиками, я начал борьбу с пьянством.
- Что послужило причиной?
- Знаете, тут мне как раз помогли журналисты... Я как-то прочел несколько своих "пьяных" интервью, где я - пьяный, дурной, свиноподобный - тупо пытаюсь всех обратить в христианство. И я понял, что таким образом не только никого не обращаю, а просто порочу имя христианина.
Ольга ОСТРОУМОВА, народная артистка:
О дедушке-священнике и мыслях о смерти
- Бабушка была строгая, а вот дедушка - мягкий. Он был священником в третьем поколении. У дедушки были длинные волосы, и помню, как однажды он дал мне расчесать их и заплести косичку. Я восприняла это как великую честь. Никто из нас, внуков, не дерзал этого делать. Дедушка был очень уважаем и в семье, и среди прихожан, и в городе.
Нас, детей, никто никогда к вере не принуждал. Нам не запрещали быть пионерами и комсомольцами. В вере мы... просто жили.
Вера очень держит меня. Бывают минуты, когда только она и держит. Трудно объяснить, что это такое, логика здесь бесполезна. Вера - это не знание. И не дар от рождения - к ней ведь можно прийти. Но, мне кажется, даже у тех, кто считает себя неверующим, в какие-то моменты жизни все равно появляется надежда на чудо. Вот это и есть вера. С возрастом она умножается в тебе. Потому что начинаешь думать о том, куда уйдешь после смерти. Много раз мне приходилось слышать: "Ой, не говорите о смерти! Не надо о грустном!" А мне кажется, что это прекрасный, замечательный разговор. Мы привыкли к мысли, что смерть - это страшно. А я воспринимаю смерть нормально: вот есть молодость, есть зрелость, есть вторая половина жизни... Этого не изменишь, и значит, сходить с ума не нужно. Придет момент, когда я умру. Я спокойно с этим живу. Только думаю о том, чтобы умереть достойно. Потому что... столько нагрешила в жизни, что и говорить-то ничего там не надо будет, все и так видно.
Юлия МЕНЬШОВА, актриса:
О неофитских метаниях
- ...Собственно приход к вере произошел вполне традиционно, как у многих. Знаете, когда вдруг оказываешься в каком-то жизненном тупике: внешне у тебя вроде все хорошо, а даже если плохо, то совсем не безысходно, и, казалось бы, не от чего приходить в отчаяние. Но внутри тебя что-то точит. И когда ты уже использовал все разумные способы разобраться в самом себе, перепробовал все варианты самоубеждения, вдруг наступает отчаяние... И я стала искать храм. Я не могу объяснить почему. Вероятно, в этом есть тайна двоих - Бога и человека. Говорят: Господь позвал. Просто в какой-то момент я ясно ощутила: спасение только там. И других вариантов нет. Конечно, в церковь я пришла далеко не с первого раза. Все неофитские истории, вызывающие мгновенное отторжение, на тему бабушек-старушек мне хорошо знакомы. И свечку ты не той стороной ставишь ("если ты ее прижигаешь снизу, значит, дьяволу поставила"), и записки за упокой так не пишут, и так далее. Это, конечно, раздражало, возмущало, заставляло выходить из храма... Но через какое-то время я возобновляла попытки. И сталкивалась с еще более серьезными искушениями. Я себя очень сильно обламывала. Перестрадала долгими мучительными традиционными интеллигентскими рассуждениями...
А что вас привело к вере?
http://kp.ru/daily/25883/2845494/
Док. 652282
Перв. публик.: 06.05.12
Последн. ред.: 10.07.12
Число обращений: 0
Меньшова Юлия ВладимировнаОстроумова Ольга МихайловнаМиронов Евгений Витальевич
|
