3. Субъективность элиты и стратегия национального развитияНазад
3. Субъективность элиты и стратегия национального развития
... хотя ныне мы пребываем в условиях общественной
и религиозной свободы, стремление жить в соответствии
с христианскими нравственными нормами по-прежнему
означает движение против течения[1]
Патриарх Кирилл
... задача исторической науки -
формировать общественное сознание...[2]
С. Шмидт
Субъективность элиты неизбежно отражается на адекватности идеологии и, как следствие - на стратегии национального развития. Этот субъективизм возможно минимизировать, если система взглядов правящей элиты и общества будет основываться:
- во-первых, на национальных и нравственных нормах и традициях, соответствовать национальной самоидентификации;
- во-вторых, на знаниях социогуманитарных наук, прежде всего национальных научных школ.
Кроме того, субъективность элиты ведет к системным ошибкам, которые крайне негативно сказываются на стратегии национального развития. В частности, не только замедляется или останавливается рост НЧП, но и идет его сокращение, что особенно характерно для 20-х годов ХХ века и последних двух десятилетий. Некоторые авторы даже полагают, что в такие периоды начинает формироваться "отрицательный человеческий потенциал", который характеризуется становлением разных институтов социального потенциала (ОПГ, банки и фирмы-однодневки, псевдоНКО и т.д.) и ростом численности антисоциальных элементов - преступников, наркоманов, коррупционеров, алкоголиков и др.[3].
В этой связи необходимо отметить огромную роль современных социогуманитарных наук, которые в ряде случаев позволяют с достаточной достоверностью анализировать объективные реалии. Если, конечно, они изначально не ориентированы на чей-то "социальный заказ". Так, социология в последние годы стала серьезной научной дисциплиной, результаты которой (если они не ангажированы изначально) позволяют делать вполне достоверные, даже точные выводы. В полной мере этот вывод справедлив и для истории, и для политологии, а также специальных наук, появившихся в последние десятилетия в ответ на запросы общественного и экономического развития. Особенно важное значение приобретают в последние годы работы, связанные со стратегическим управлением, стратегическим прогнозированием и планированием. Так, один из основоположников этих направлений профессор В. Андрианов (который кроме этого имеет огромный опыт практической работы в аппарате правительства РФ, ВЭБ и других организациях) пишет: "... успешное функционирование финансовых институтов развития зависит от эффективного стратегического управления. Основной целью создания системы стратегического управления является разработка и обеспечение реализации Стратегии развития (применительно к России, - Стратегии национального развития - А.П.), что достигается путем:
- формирования единого информационного пространства и нормативно-методической базы в области стратегического управления (применительно к России это означает расширение идеологии как системы взглядов элиты);
- осуществления мониторинга и контроля реализации разработанной Стратегии;
- повышения оперативности и эффективности принимаемых управленческих решений на основе регулярной отчетности руководству о ходе реализации Стратегии"[4].
На последнем условии необходимо остановиться подробнее. К сожалению, к 2012 году в России так и не сложилось эффективной системы управления, хотя, может быть, и можно говорить, что в 2007-2012 годы появилось некое движение, первые шаги в этом направлении. Они нашли свое проявление в следующем:
- уже не отрицается необходимость Стратегии развития, хотя пока что в качестве такого "продукта" выступает Стратегия социально-экономического развития (в вариантах 2008 и 2012 годов), которая, конечно, не может претендовать на национальную стратегию;
- наверное, можно сказать, что доля выполняемых решений повышается, хотя она по-прежнему остается недопустимо низкой. Как, впрочем, и оперативность выполнения таких решений;
- появились и первые попытки реальной отчетности, в том числе правительства РФ перед Государственной думой России. Так, отчет В. Путина 11 апреля 2012 года[5] был, конечно, далеко не идеален, но, все-таки, это уже был полноценный отчет, а не выступление, а, тем более, как во времена Б. Ельцина, игнорирование Федерального собрания.
Важно, чтобы объективность таких научных исследований не зависела от господствующей политической моды или не являлась социальным заказом. Особенно из-за рубежа. И здесь очень важно сделать четкое различие: во имя, каких интересов делаются исследования. Если во имя национальных интересов, то можно рассчитывать на их объективность. Если за таким социальным заказом стоят антинациональные силы, то ожидать объективных результатов вряд ли возможно.
В этом смысле классовый подход марксистов правилен (хотя К. Маркс и не любил сам термин "идеология", ставший марксистской наукой лишь при советской власти). Так, для неолибералов и "оффшорной аристократии" угроза распространения НАТО на восток, потеря национального суверенитета, сырьевой характер экономики и др. - угрозы и проблемы не видятся критичными, либо вообще не существуют, но для нации это - приоритетные проблемы.
Вот почему принципиально важно изначально определить позицию, угол зрения, под которым мы смотрим на анализ существующих и потенциальных проблем.
Или алгоритм политической идеологии, за которым стоят вполне конкретные интересы вполне конкретных сил. Эти интересы и ценности представляют также вполне конкретные представители политической элиты. Прежде всего политические лидеры и лидеры общественного мнения. Рассмотрим эти две важнейшие составляющие на фоне политической ситуации в России второго десятилетия XXI века.
Прежде всего политико-идеологические варианты, представляющие главное содержание политики России в это время. Они рассматриваются нередко, в т.ч. и зарубежными аналитиками. Так, например, в начале 2007 года вашингтонским центром стратегических и международных исследований (The Center for Strategie and International Studies - CSIS), с представителями которого я неоднократно встречался, был подготовлен в целом вполне адекватный доклад "Альтернативные сценарии будущего России до 2017 года"[6]. В нем выделяются основные политико-идеологические течения современной России:
- либеральный интернационализм ("либералы-западники" - в российской терминологии), представители которого - Б. Немцов, А. Кудрин, М. Ходорковский и др. - активно заявили о себе осенью 2011 и зимой 2012 года. Американские эксперты отмечают малую вероятность (до 2%) потери этого течения, однако его влияние на формирование политической повестки дня может быть усилено;
- либеральный национализм, отражающий во многом позицию Д. Медведева и В. Путина, представляет сочетание либерализма с сильной российской государственностью. По мнению ряда экспертов, его основной идеолог Д. Медведев апеллирует к интеграции в систему развитых государств с сохранением "сильных позиций государства";
- нелиберальный национализм рассматривается американцами как менее вероятный, чем либеральный национализм и более вероятным, чем либеральный интернационализм. Его представители - В. Якунин, И. Сечин и др. - оказывают свое воздействие на формирование такого политико-идеологического алгоритма поведения;
- существует, вероятно, и четвертый, самый неблагоприятный для Вашингтона сценарий, о котором, правда, авторы доклада умалчивают. Это, видимо, национализм без либерализма. Как отмечают эксперты Центра геополитической экспертизы, "... в глаза бросается одна деталь, которая при первом знакомстве с текстом кажется малозначительной. На четвертой странице американские эксперты всё-таки употребляют словосочетание "illiberal internationalism" ("нелиберальный интернационализм"), во-первых, для обозначения того общего, что связывает воедино царский и советский периоды отечественной истории, и, во-вторых, для фундаментальной характеристики - и это принципиально! - путинского режима. За сменой политико-правовых фасадов, начиная с Русского государства Ивана III и российской империи Петра I вплоть до советской государственности Иосифа Сталина, западные советологи всегда безошибочно угадывали действие одной и той же силы - русского народа, наделённого особой вселенской миссией (Москва - Третий Рим), реализовывавшейся в истории в самых парадоксальных формах"[7].
Президентские выборы 2012 года интриговали в этой связи не столько ответ на вопрос, какой кандидат победит и в каком туре, а какую позицию займет В. Путин, куда, по какому сценарию будет развиваться Россия - второму, третьему, либо четвертому.
Теперь о правящей элите, представляющей доминирующие в данное время взгляды и политико-идеологические концепции. От них, их качества и взглядов, прежде всего зависят алгоритмы тех или иных политико-идеологических течений.
Следует сказать, что, вопреки общепризнанному мнению, правящая российская элита за последние 25 лет претерпела существенную эволюцию. Я согласен со своим давним знакомым А. Чеснаковым, который, как и я, мог близко и изнутри наблюдать этот процесс, что за эти годы российская правящая элита прошла в такой эволюции несколько этапов. Приведу его мысли на сей счет дословно: "... Идеальным типом публичного политика конца восьмидесятых стал говорящий лозунгами яркий популист, ориентированный на массовую аудиторию, - таких сейчас принято называть "демшизой". Наивысшую планку "мастерства" задавал лидер перестройки, который выгодно отличался от старших коллег в условиях ускоряемого саморазрушения маразмирующей партноменклатуры.
... К концу девяностых наиболее востребованным оказался образ политика-хозяйственника в кепке, бегающего по стройкам и демонстрирующего всю мощь административной машины на фоне бардака. В регионах почти любые выборы превращались в соревнование по копированию московского образа. Но поскольку политика такого рода чревата грубым патернализмом, то естественным результатом стало постепенное охлаждение граждан, наблюдавших у таких руководителей стирание границ между хозяйством собственным и общественным.
К середине нулевых в борьбе за идеальный стандарт победу над публичным политиком одержал тип "государственного деятеля" как деидеологизированного чиновника, эффективно встроенного в вертикаль власти. Главной чертой такого деятеля была своевременная ссылка на "Главного". Показательное одобрение действий начальства стало условием выживания. Но время и таких деятелей проходит - слишком скучными они стали в нашу эпоху тотальных развлечений.
Новое десятилетие выводит на первые места новый тип политика-актера - молодого) (как правило), обеспокоенного судьбой "демократии", борьбой с коррупционерами или мигалками, выживанием пригородного леса или какой-нибудь малозначимой, но красиво и правильно поданной ерунды. Главное - развлекать. Приоритет - радикальным эмоциям!
... Сейчас этот тип на нашей отечественной сцене лишь в самом начале своего развития. Навальные, чириковы и прочие удальцовы пока только бледные тени будущих лидеров общественных и политических масс.
Уже можно выделить основные черты этого типа. Как уже говорилось, главное - эмоция Он должен показать, что ему "не все равно", и тут можно быть несерьезным.
Для людей цифровой эпохи этот тип политика намного эффективнее. Можно ли перерасти из бывшего чиновника и хозяйственного деятеля в политика? Можно, но придется постараться.
Если внутри нынешней системы не возникнет достаточного количества людей, способных к такому перерождению, то она недолго продержится. Кому нужен скромный министр образования и науки, не выходящий с совещаний. Гораздо приятнее, чем он на телеэкране или на митинге выглядит телеведущая, рассуждающая на эти же темы без номенклатурных условностей.
... Разумеется, тип актера не является вершиной эволюции политиков как таковых. Он тоже переходный. Через некоторое время, насмотревшись политспектаклей, избиратель опять затоскует по хозяйственнику, а потом и по чиновнику. Правда, это уже будут более совершенные модели. Версии 2.0, а потом и 3.0 Закон развития по спирали ведь никто не отменял.
Конечно, остается еще наивный вопрос: "Сделает ли этот новый тип публичного политика нашу жизнь лучше?" Разумеется, нет. Для большинства людей ничего он не изменит. Тот же спектакль, те же роли, да и сборы те же. Поменяются лишь декорации. Но ведь, собственно, это и есть закон политики - меняется обстановка, меняются люди, а принципы и интересы остаются"[8].
В этой связи возникает закономерный вопрос: какое политико-идеологическое течение и его алгоритм наиболее перспективны для России, какие люди должны его представлять и какой класс или социальная группа должны доминировать в обществе?
На мой взгляд, мы должны анализировать эти вопросы, исходя из интересов наиболее передового класса современности - национальных творческих социальных групп населения нашей Родины, составляющих более 10% от всего числа граждан страны, или, как считает Р. Флорида, 25 млн человек. Именно эти группы являются в России и за рубежом той силой, благодаря которой создается более 90% ВВП и новейших достижений. Именно они - наиболее активны в общественной и политической жизни страны. И именно они отражают в достаточно полной мере интересы других социальных групп. Кроме того, именно эта социальная группа развивается наиболее динамично, а её численность и влияние (что очень важно с точки зрения стратегической перспективы) стремительно растет. В отличие от партийных программ, их интересы четко обозначены потребностями нации.
Другое важное замечание. Существующая Стратегия национальной безопасности России до 2020 года (утвержденная 12 мая 2009 г.) уже нормативно определила такие ключевые проблемы. В ней, в частности, говорится: "Стратегия... официально признанная система стратегических приоритетов, целей и мер в области внутренней и внешней политики, определяющих состояние национальной безопасности и уровень устойчивого развития государства на долгосрочную перспективу...>>[9]. Поэтому, определяя угрозы, проблемы и цели, а также алгоритмы их решения, неизбежно и полезно будет их сравнивать с принятой Стратегией, а также другими нормативными документами власти. Именно поэтому подобные документы должны становиться предметом широкого, общенационального обсуждения, а, не превращаться на следующий день в очередной рядовой указ или распоряжение правительства. К ним необходимо обращаться вновь и вновь, особенно при разработке соответствующих законов и других документов. Это, в свою очередь, требует, чтобы уровень таких документов был резко повышен. Вплоть до уровня Федеральных законов, а не нормативных актов, утверждаемых президентом, либо правительством.
Стратегия национального развития, (социальная, экономическая, военная, антикризисная и пр.), таким образом, - прямое следствие идеологии и принятого элитой алгоритма. Она невозможна без идеологического выбора, т.е. выбора базовых ценностей и принципов. Практическую ценность этого вывода, кстати, продемонстрировал Китай, чья успешная стратегия развития является непосредственно производной от идеологии, а та, в свою очередь, не только формулирует проблемы, но и формирует средства их решения. В настоящее время китайское руководство продолжает разработку и пропаганду политико-идеологической и культурно-цивилизационной доктрины китайской модели развития, которая оставляет за компартией Китая (КПК) все функции политико-идеологического руководства и согласования интересов различных слоев общества, а также защиты социально-политической стабильности в стране[10].
Этот пример еще раз доказывает, что и российской элите неизбежно предстоит сделать идеологический, в конечном счете политический выбор. В современных условиях, как мне представляется, этот выбор должен быть между идеологическими алгоритмами западного либерализма и социального консерватизма (русского социализма). Пока что такой окончательный выбор не сделан, хотя идеологические статьи В. Путина начала 2012 года свидетельствуют, что в них больше социального консерватизма, чем либерализма.
Сохранение нынешней идеологической невнятицы в будущем несет в себе серьезную угрозу, которая может проявиться в следующих последствиях:
- противоречивой и непоследовательной национальной стратегии, слишком зависящей от частных ситуаций и воздействий;
- малоэффективной системы управления, в которой будет по-прежнему отсутствовать ясная политико-идеологическая составляющая;
- неверных тактических решений и кадровых назначений, принимаемых без учета политико-идеологической составляющей;
- неэффективного использования национальных ресурсов, прежде всего связанного с недооцененной такого ресурса как НЧП.
______________
[1] Патриарх Кирилл. В любви нет страха // Российская газета. 2012. 12 апреля. С. 4.
[2] Шеваров Д. Эпоха по имени Шмидт // Российская газета. 2012. 11 апреля. С. 11.
[3] Кунчулия Г. Отрицательный человеческий капитал / Эл. ресурс. Наследие. 04.04.2012. URL: http://nasledie.ru
[4] См. подробнее: Стратегическое управление в зарубежных финансовых институтах развития / под ред. В.Д. Андрианова. М.: Консалтбанкир, 2012. С. 9.
[5] Путин В. Выступление в Государственной думе с отчетом о деятельности правительства РФ за 2011 год. 11 апреля 2012 г. URL: http://premier.gov.ru
[6] Alternatives Futures for Russia to 2017. CSIS Report. November. 2007. URL: http://csis.org/files
[7] Четвертый сценарий для России: что утаили и о чем проговорились американские эксперты. 15 февраля 2012 г. / Эл. СМИ "Евразия". URL: http://evrasia.org
[8] Чеснаков А. Новые люди // Известия. 2012. 2 марта. С. 5.
[9] Стратегия национальной безопасности России до 2020 года. Указ Президента Российской Федерации от 12 мая 2009. N 537.
[10] Подолько Е. Гармония превыше Мамоны // Политический журнал. 2007. 23 июля. N 21/22. С. 61.
