2. Адекватность[1] идеологического восприятия правящей элитой российских реалий второго десятилетия XXI векаНазад
2. Адекватность[1] идеологического восприятия правящей элитой российских реалий второго десятилетия XXI века
В системной модернизации важнейшую роль играет... "перезагрузка" ценностно-смысловых приоритетов...[2]
А. Торкунов, ректор МГИМО(У)
Власть не может принять решения, если оно до этого не было выработано элитой[3]
А. Чубайс
Во втором десятилетии XXI века Россия определенно столкнулась с необходимостью смены алгоритмов идеологии и стратегии своего развития. Прежние подходы себя исчерпали, о чем свидетельствовала не только нарастающая критика в обществе в 2011-2012 годах, но и негативные результаты реализации предыдущей стратегии национального развития. Экстенсивные методы роста себя практически исчерпали, а интенсивные, - как оказалось - так и не заработали.
Вместе с тем те идеи, которые предложил В. Путин в период своей избирательной кампании начала 2012 года, похоже, не отражали этой потребности. Не случайно известный политолог А. Рар назвал его "консервативным", выбранным "еще 12 лет назад"[4].
Таким образом, со всей остротой встал вопрос не только о необходимости смены модели экстенсивного роста на интенсивную модель национального развития, но и обострилась проблема адекватности российской правящей элиты, ее способности оперативно и точно реагировать на новые вызовы. В этой связи, на мой взгляд, следует прежде всего рассмотреть проблему адекватности правящей элиты существующим и, возможно, будущим вызовам.
Адекватность элиты означает:
- адекватность отношения к (объективным) национальным интересам / потребностям и ценностям. Эта адекватность Определяется как способностью, профессионализмом увидеть и понять эти интересы, а также способностью ассоциировать их с нацией, а не личными, либо групповыми интересами. Во многом, кроме профессионализма, это требует высокой нравственности и патриотизма;
- адекватность в оценке мировых реалий и процессов международной жизни. Эта адекватность, применительно, например, к внешней политике, рассматривалась в 2012 году разными экспертами как "консерватизм", продолжение прежнего курса, или как "бесконечный поиск врагов"[5];
- адекватность в оценке национальных ресурсов и возможностей, т.е. полному учету и правильной оценке возможностей нации (например, духовных, культурных, а не только ресурсных). Эта адекватность вызывала в 2012 году естественную озабоченность, связанную прежде всего с сохраняющейся стагнацией НЧП России, выраженной в том, что по расходам на эти цели она стабильно находилась во второй сотне государств мира. Как писал профессор Р. Савушкин в феврале 2012 года, "Экономический форум "Россия и мир: 2012-2020" (январь 2012 г.) отметил: "Главным ресурсом развития в XXI веке стал человеческий капитал, а не нефть и газ. Поэтому нужны конкретные инструменты, чтобы расходы на здравоохранение и образование не ложились непосильным бременем на бюджет, а давали отдачу...". И далее: "Сегодня ресурсов на развитие человеческого капитала катастрофически не хватает. А это, помимо прочего, ведет к росту эмиграции высококвалифицированной рабочей силы" (по данным Росстата на ПМЖ за рубеж выезжает 50000 семей в год)"[6];
- адекватность в формулировании целей внутренней и внешней политики требует высокой степени профессионализма и искусства в соотношении возможностей и желания.
Другими словами, адекватность - это субъективное качество высшего слоя правящего класса - элиты страны, которое отражает более или менее точно объективные реалии: чем точнее - тем адекватнее. Или наоборот, - не отражает: тогда это называется неадекватностью. Примеров в недавней российской политической истории - великое множество, но объяснения неадекватности могут быть самыми разными - от психических особенностей личностей до вполне объективных процессов, которые ставят личность (социальную группу) в экстремальные условия, когда от неё трудно ожидать адекватности. Например, в случае радикальных социальных изменений. Пример неадекватности - приватизация в России, которая имела идеологический, а не экономические основы. Соответственно, экономический результат оказался плачевным, о чем наглядно продемонстрировал С. Глазьев[7].
Адекватность элиты - во многом следствие качества идеологической системы, господствующей в определенное время в обществе, либо (как стремились сделать в последние годы в России) ее отсутствия. Соответственно, чем выше уровень гуманитарного значения вообще и "идеологичности" общества, тем адекватнее элита такого общества. И, наоборот. Мы видим, что развитые страны, где сформировалась система ценностей, а элита в целом осознает национальные интересы, неадекватные представители элиты быстро становятся маргиналами. Как и те, кто нарушают не только писаные, но и неписаные законы и нормы (т.е. идеологию) существующие для элиты. Эта "страховка", "защита от дурака" предостерегает общество и элиту от самоуничтожения и социальных катаклизмов.
Так, неадекватность российской элиты, проводившей приватизацию, привела не только к разбазариванию национальных активов, но и к развалу целых отраслей промышленности. В том числе и тех, которые исторически, традиционно были характерны для уклада жизни. Другая сторона, о которой не подумали приватизаторы, рост импортной зависимости, например, в легкой промышленности достигла 70-80%[8].
Адекватность элиты - совпадение качественных характеристик не только отдельных представителей, но и отдельных групп элиты современным общественным требованиям. Она очень важное условие эффективности любой политики или стратегии. На мой взгляд, обязательными качествами современной элиты должны быть:
- профессионализм, выражаемый в высоком качестве образования и опыта;
- нравственность, соответствующая нормам общественной жизни современности но, прежде всего, определяемая интересами нации;
- способность к стратегическому прогнозу и планированию, оценке последствий своих действий;
- способность к творчеству (креативность).
Это можно выразить на следующем рисунке:
Как видно из этого рисунка, именно от адекватности элиты зависит адекватность идеологии и эффективность стратегии, в т.ч. и использование ресурсов, а, как следствие, и результаты такой стратегии, выраженные в облике современной экономики и общественных институтов. Поэтому критики Д. Медведева и В. Путина, особенно в либеральном общественном спектре, во многом виноваты сами, изначально отвергая необходимость общенациональной идеологии.
На практике, все пять обязательных качеств, как показывает история, присущи минимальной доле российской элиты. По некоторым оценкам, например, хорошее высшее образование имеет не более 50% федеральных и региональных чиновников. О нравственности, в условиях разгула коррупции, говорить еще труднее. Способность к стратегическому прогнозу - минимальна, - о чем свидетельствует хотя бы то, что большинство законов представляют собой редакцию прежних законодательных актов. Наконец, о креативности чиновников говорить вообще не приходится. Говорить об адекватности большинства правящей элиты России вряд ли приходится. Не случайно, критика оппозиции была направлена прежде всего на качество элиты, управлявшей государством в 2000-2012 годы.
Увеличить адекватность элиты сегодня трудно, но можно. Это означает как политику продвижения тех личностей, чьи качества соответствуют общественным требованиям (что займет длительное время), так и, прежде всего, формирование идеологии. Как устойчивой системы взглядов, которой должны соответствовать представители правящей элиты. Если хотите, своего рода "партийных норм", с которыми обязаны считаться представители элиты под угрозой "вымывания из ее рядов". Эту последовательность можно предоставить следующим образом:
Другими словами, власть искусственно ставит элиту в жесткие идеологические рамки, вынуждает ее представителей соответствовать общественным, национальным интересам и потребностям и нормам, т.е. быть адекватной. Это означает использование властью инструментов не только административных, финансовых и правовых, но и силовых. Впрочем, подобное уже было при реформах не только И. Грозного, Петра I или И. Сталина, но и в период существования "морального кодекса строителя коммунизма", а до этого в развитых странах - в периоды господства католической церкви или протестантизма (который сегодня так хвалят отечественные либералы).
Чем точнее идеологический выбор элиты (чем она адекватнее), тем эффективнее может быть избрана "стратегия развития, потому что именно этот выбор определяет "коридор" возможных стратегий. Идеальный идеологический выбор связан в этом случае уже не столько с адекватностью элиты, сколько с другими, объективными факторами - соотношением сил, конкретной ситуацией в стране и в мире и т.д. Другими словами, искусство стратегии становится искусством возможного действия элиты в данных условиях. Именно адекватное восприятие элитой страны основных составляющих идеологии позволяет говорить о возможности формировании эффективной стратегии развития, без которой, в свою очередь, как справедливо говорил М.В. Ковальчук, "все остальные вопросы носят технический характер".
Так, выдвинутая осенью 2011 года концепция евразийской интеграции, безусловно, означала не только для российской, но и для всей постсоветской элиты. С весьма существенными оговорками: во-первых, далеко не для всей элиты, во-вторых, не во всех постсоветских государствах, в-третьих, не во всех областях (особенно неэкономических).
Мировой опыт региональных интеграционных процессов далеко не однозначен. Если в Европе он в целом определяется успешными результатами, то в Азиатско-Тихоокеанском регионе его результаты далеко не однозначны. Для России, вероятно, более применим этот опыт. И не только потому, что в АТР входят очень разные по развитию и культуре государства, но и потому, что влияние национальных внешнеполитических интересов бывает вполне полярным[9].
Как отмечает эксперт МГИМО(У) Г. Костюнина, достижения и провалы АТЭС существуют одновременно. Это надо иметь в виду сторонниками евразийской интеграции[10]:
Формирование открытой и свободной зоны торговли и инвестиций: достижения АТЭС
На пути формирования зоны открытой и свободной торговли в столь разнородном с экономической, политической и социокультурной точек зрения регионе АТЭС добился:
- снижения ставок таможенных пошлин на 70 процентных пунктов до менее 5,0% в среднем;
- гармонизации таможенных номенклатур в большинстве государств;
- создания общерегиональной компьютерной базы данных по таможенным пошлинам и нетарифным ограничениям, снижения трансакционных издержек бизнеса на 10%;
- введения Дорожной карты для упрощения передвижения бизнесменов;
- реализации более 1200 совместных инвестиционных проектов по развитию инфраструктуры, людских ресурсов и др.
В результате проведения либерализационных мер возросла экономическая взаимозависимость в АТЭС с 57,9% до 64,9% во взаимной торговле и с 39,0% до 72,0% во взаимных инвестициях за два десятилетия.
Провал АТЭС как регионального объединения
Однако перечисленные достижения АТЭС минимальны. Ведь зона свободной торговли для развитых государств форума к 2010 г. так и не была создана вследствие дезинтегрирующих факторов: отказа США и Японии проводить либерализацию на принципах АТЭС (добровольность и невзаимность), снижения заинтересованности других участвующих экономик в реализации Богорской цели, явного акцента форума на политическом сотрудничестве.
Причины снижения заинтересованности многих государств в создании зоны свободной торговли в рамках АТЭС и фактического провала АТЭС как регионального интеграционного объединения связана с усилением восточноазиатского регионализма, стремлением расширить взаимные экономические связи, опасением усиления позиций США в регионе.
Уместно в этой связи напомнить еще раз о том, что понимается под идеологией в контексте адекватности элиты. Определений этому понятию уже приводилось много, но в данном контексте, а именно: "адеватное "понимание элитой идеологии развития" полезно использовать характеристику покойного философа А. Зиновьева, который писал в своей книге "Идеология партии будущего" следующее: "Предварительно (! - А.П.) идеологию можно определить как совокупность понятий, суждений, идей, учений, концепций, убеждений, мнений и т.п. людей обо всём том, что в данных условиях (! - А.П.) и в данной человеческой общности (! - А.П.) считается важным для осознания человеком самого себя и своего природного и социального окружения"[11]. "Осознание" себя и "своего окружения" - чрезвычайно важно для элиты. Речь идет прежде всего об осознании своей ответственности перед нацией и государством, а не абстрактными понятиями, к которым чаще всего апеллируют - "демократия", "свобода слова" и т.д.
Эту "совокупность понятий" элиты необходимо дополнительно прокомментировать, ибо от нее сегодня слишком много зависит не только для разработки идеологии стратегии опережающего развития, но и совершенно конкретных, практически, даже жизненно важных действий. Например, взрывы в московском метро, прозвучавшие в марте 2010 года, как и многие другие террористические акты до этого, свидетельствуют о том, что против России ведется война, в основе которой находится идеологическая мотивация (создание исламского государства на Кавказе, "борьба на смерть" с неверными т.д.). Противостоять агрессивной идеологии может прежде всего внятная система политико-идеологических мер, т.е. идеология, в которую входят социально-экономические и военные меры, но в качестве дополнительных инструментов. Сами по себе военные или социальные ответные меры малоэффективны. Они должны быть "встроены" в идеологическую систему, которая будет не менее сильной, чем у террористов.
В России, однако, похоже, правящая элита этого не понимает, так как предлагает исключительно силовые или экономические способы противодействия, которые будут заведомо неэффективны против агрессивной идеологии. Так, создание "единого антитеррористического центра" на Кавказе в дополнение к уже имеющимся силовым возможностям - мало что дает, ибо действия террористов происходят по всей территории России. Как идеология, исламский терроризм глобален и тотален, и ему необходимо противопоставить также идеологию. Соответственно региональные, неидеологические усилия, изначально малоэффективны. Что делать, например, с террористами в Сибири или на Дальнем Востоке? Или с авторами радикальных идей, против которых бессильны деньги и оружие.
Также неэффективны только экономические "вливания" в кавказский регион, во-первых, потому что часть этих средств уходит террористам, а, во-вторых, потому что среди террористов находятся не только обездоленные - малообразованные и бедные, - но и вполне благополучные и образованные граждане, которые изначально идеологически мотивированы.
Не подходят и меры, ориентированные на этнический характер преступности. Так, уничтоженный в марте 2010 года лидер террористов Бурятский, был наполовину русский, а на половину - бурят.
Таким образом выбор эффективных антитеррористических мер прямо зависит от идеологического выбора элиты, в частности, создания эффективной идеологической системы, в которую органично входят как экономические, социальные, так и силовые компоненты. В этой связи можно согласиться с Ю. Латыниной, которая полагает, что "касается того, что хотят наши террористы. Они хотели начиная с 1999 г. (на мой взгляд, значительно раньше - А.П.) освобождения всего Северного Кавказа, это полностью укладывалось как в их идеологию, так и в более широкую идеологию оборонительного джихада, который они ведут на земле, которая когда-то была Землей Ислама.
... цитирую Анзора Астемирова: "Если мусульманин выступает против мусульман на стороне неверных, то отношение к нему такое же, как к неверным, то есть, его кровь больше не является запретной и его можно убить. Признание конкретного человека "неверным" означает, что его следует убить, его имущество - халяль, его жены сразу считаются разведенными, его дети не наследуют от него, и родители не оставляют ему наследства". "Мусульмане, которые словом или делом помогают неверным против мусульман, - с ними следует сражаться так же, как и с неверными", - поэтому не ополчайтесь на мечети, на них уже достаточно ополчаются сами ваххабиты"[12].
Ответ на террор, повторю, должен быть прежде всего в области идеологии. Может быть, именно реакция патриарха Кирилла была самой адекватной. Святейший Патриарх Московский и всея Руси Кирилл призвал сограждан не паниковать и быть солидарными друг с другом. "К несчастью, это не первый за последние месяцы теракт, совершенный в России. И мы отчетливо видим, что опасность подстерегает каждого из нас в любую минуту", - сказал глава РПЦ. Его слова передала "Актуальным комментариям" пресс-служба патриарха. Как подчеркнул Кирилл, "отвечать на эту опасность нужно не страхом, не паникой и не озлоблением". "Пусть нашим ответом станет единство нашего народа, его твердая воля к тому, чтобы остановить террористов и тех, кто их поддерживает, финансирует или оправдывает. Их настигнет Божия кара. Верю, что не замедлит и человеческая справедливость", - сказал он[13].
Повторю еще раз: идеологический выбор элиты имеет принципиальное значение не только для экономики и планов развития, но и для повсеместной деятельности государства и общества, деятельности сегодняшней и завтрашней во всех областях. Этот выбор - начало любой политики, любого процесса. От законодательного и информационного до силового и экономического. В случае с терроризмом этот выбор означает, во-первых, что в России, на всей ее территории, а не только на Кавказе, много лет идет война. И наши действия должны быть адекватными, такими же, как у любого государства, которое находится в состоянии войны. Во-вторых, противодействовать терроризму только военными действиями на Кавказе или экономическими вливаниями, как показывает история, означает продолжение войны на условиях противника. Нужна идеология, выбор элитой стратегии идеологической войны.
Сказанное об адекватном идеологическом выборе элиты в полной мере относится и к реформированию политической системы и государственного устройства России, а тем более модернизации страны, ведь мы так еще до конца и не определились, по какому пути пойдем: некоторые в элите полагают, что нам ничего не нужно изобретать и можно довольствоваться западным опытом; другая часть элиты полагает, что нам нужно вернуться "к истокам" - традиционным ценностям российской империи, - а другие - вернуть советское прошлое. Наконец, значительная часть элиты уже уехала из России или собирается ее покинуть. Ей модернизация вообще не нужна, но она будет мешать модернизации потому, что любые попытки совершенствовать политическую систему страны ограничат ей доступ к ресурсам, т.е. тому, что ей только и нужно от России.
Здесь элите необходимо определиться. И это такой идеологический и адекватный выбор, который, на мой взгляд, синтезирует как традиционные российские и советские ценности, так и опыт западных государств. Выбор будет означать фактический раздел элиты на "своих" (кто хочет модернизации и жить в России) и "чужих" (кто не связывает своё будущее со страной).
Другая часть выбора - реформа государственного управления, которое сегодня не просто малоэффективно, но и не способно вообще реформировать страну. Когда решения готовятся годами, а процент их выполнения не превышает 30%, то можно говорить уже о стойкой неспособности власти контролировать ситуацию. Тем более о ее неспособности проводить модернизацию.
Следует признать, что значительная часть элиты неадекватна национальным интересам и ценностям и по разным причинам саботирует решения власти. Поэтому власти предстоит сломать сопротивление этой части элиты. Если надо, то авторитарными методами. И не надо бояться упреков в "антидемократичности". В данном случае модернизация предполагает развитие институтов демократии, параллельность процессов, но отнюдь не потерю властью контроля над ситуацией. Опыт КНР- очень показателен. Там реформы сопровождаются обязательным принципом "сохранения политической стабильности", который можно трактовать и как сохранение контроля правящей элитой над ситуацией в стране. Как считает академик А. Торкунов, "никто не должен обладать монопольным правом на вынесение оценки демократичности"[14]. А в условиях реформирования политической системы тем более.
Поэтому сегодня важнейшей задачей является ликвидация второй, неадекватной национальным интересам, неолиберальной (а на деле - коррупционной и безнравственной) идеологии, чтобы адекватная идеология стала реальной идеологией всей правящей элиты. Элита, конечно же, и сама может сделать выбор между двумя противоположными идеологиями, но для этого многие ее представители будут вынуждены "наступить на горло собственной песне" - доходам, поведению, образу мышления. Такой выбор российской элиты (в основной ее массе) малореален, поэтому остается одно: как не раз было в истории России, власти придется сделать этот выбор идеологическими, экономическими, административно-силовыми методами, заставив непокорную часть элиты подчиниться своей воле, либо ликвидировать её. Как это происходит, кстати, в Китае, где из 500 000 ежегодно репрессируемых 95% подвергаются моральному, партийно-идеологическому воздействию. Или как это было с В. Гусинским, Б. Березовским, М. Ходорковским и сотнями чиновников, против которых в последние годы была возбуждена масса уголовных дел.
Понятно, что такие шаги должны сопровождаться массовой идеологической кампанией, но не отдельными решениями, как сегодня, а созданием идеологической системы нетерпения к коррупции, казнокрадству и бюрократической вольнице. Однажды В. Сурков сделал примечательное замечание на форуме "Стратегия-2020": "нужно учитывать немаловажный аспект русской политической и управленческой традиции, что "элита" - это не пожизненное звание, - заметил В. Сурков. - Когда мы видим людей, которые руководят территориями или партиями, вот сколько существует новая Россия, столько они ими и руководят, - от этой нацеленности на пожизненное присутствие на своих постах тоже надо избавляться. Здесь проблема не в косности системы, а в нашей ментальности. Никто не хочет уходить, потому что каждый считает, что заслуживает своего руководящего положения, хотя, возможно, это не так"[15].
Такая идеологическая система нетерпения к неадекватному поведению - часть идеологии развития, без которой развитие невозможно. Как невозможно развитие и без смены значительной части элиты, которая в принципе не заинтересована в развитии России. Ни опережающем, ни сырьевом - никаком. Как справедливо отмечает О. Маслов, "необходимо признать, что технология возникновения российской элиты также базируется на принципе отделения собственной судьбы от судьбы своего народа и своего государства. "Если мы посмотрим на нашу нынешнюю элиту, то можно сказать, что она ведет себя отвязно. Отвязно не в смысле - плохо, а в смысле - независимо. Ее стиль состоит в том, что "мы никому ничего не должны". Подавляющее большинство состоятельных людей в России искренне считают, что они не получили свое богатство от народа, что в их нынешних состояниях нет труда предыдущих поколений граждан нашей страны, и именно это позволяет утверждать, что принципиальной разницы между "оффшорной аристократией" и "национальной буржуазией" нет. Ключевыми для понимания элитного взгляда на реальность являются слова А. Коха о том, что государственная собственность до приватизации 90-х годов прошлого века была "ничьей""[16], - говорит В. Найшуль.
Таким образом, адекватный выбор элитой идеологии и стратегии развития будет либо добровольным, либо вынужденным (когда "кстати, не исключается и ликвидация части элиты), т.е. будет не просто выбор идеологии, но и выбор элиты, т.е. революция в той или иной форме: сверху или снизу.
Без ясной и адекватной национальным интересам идеологии нет и ясного отношения к стратегическому прогнозу, а, тем более, - стратегическому планированию. Поэтому идеологический выбор (пусть навязанный) означает, в конечном счете, выбор оптимальной стратегии развития страны (включая социально-экономическую), а также во многом предопределяет стратегический прогноз и качество стратегического планирования. Если в качестве важнейшей цели ставится сохранение макроэкономической стабильности, то, неизбежно, остальные цели и национальные ресурсы будут подчинены этой идее. Если же в качестве важнейшей цели ставится опережающее развитие НЧП, то и стратегия национального развития будет соответствующей.
К сожалению, такой способностью сегодня не могут похвастаться многие в России. Мы часто яростно спорим о настоящем, стремительно переписываем историю (нередко неправильно, плохо), но при этом мало говорим о будущем. А между тем, такой разговор очень нужен. Мы должны представлять не только, каким будет мир через 15-20 лет, но и каким мы хотим его видеть в России. Это и есть сверхзадача, если хотите, высшая политико-идеологическая цель.
При этом важнейшее условие такого прогноза - понимание того, каково будет соотношение сил в мире и какова будет наша роль? Примечательно, что общественный запрос на стратегический прогноз сформировался именно к 2007 году, когда стали появляться стратегические прогнозы уже не только на Западе, но и в России. (Отмечу, кстати, что никакие прогнозы, включая текущие не предсказывали кризис 2008 года. Более того, инерция была настолько сильна, что в России вплоть до ноября 2008 года отказывались его признавать). К сожалению, эти прогнозы носили не идеологический, а макроэкономический характер, точнее, характер экстраполяции.
Особенно хотелось бы выделить такой прогноз, который был подготовлен к конференции в РИО-Центре 16 мая 2007 года, проходившей под руководством Д. Медведева ("Россия в 2008-2016 гг.: сценарии экономического развития")[17]. Так, коллектив авторов из ВШЭ-СВОП, анализируя на рубеже 2007 года тенденции мирового развития, сделал следующий обобщающий вывод: "... основным сценарием до 2017 г. мы считаем умеренное общемировое развитие на основе продолжающейся глобализации и сочетания на национальном уровне стратегий приспособления, эволюционного совершенствования и радикального реформирования"[18].
Строго говоря, выбор элиты не только выражается в прогнозе, но и в политическом выборе, даже личностном выборе: жить ли в России или за рубежом, связывать судьбу своих детей с "этой страной" либо с другой. В зависимости от такого политического и личного выбора будущего образа России уже сегодня формулируются предложения о соответствующей стратегии, даже идеологии страны. В конечном счете это выбор существования в "глобальном" или национальном мире. Так, если принять этот вывод за основу, то в стратегии развития признается не только ведущая роль глобализации, но и "национальных стратегий приспособления" к ней, а также "эволюционного совершенствования" и "радикального реформирования", т.е. предлагается целый набор идеологических принципов. Не бесспорных, на мой взгляд.
Можно принять эти принципы или предложения, например, национализма (изоляционизма) или неолиберализма, но в любом случае необходимо будет сделать идеологический выбор. Так, признавая ведущей тенденцией "умеренное общемировое развитие", признаем ли мы и для России "умеренные" темпы, или делаем для нас (а также Китая, Индии, Бразилии) исключение, формулируя общенациональную задачу "опережающего", а не умеренного развития?
Другая тема - сочетаемость "стратегий приспособления" с глобализацией. Понятно, что России предстоит вписаться в общемировые тенденции глобализации. Не ясно, однако, до какой степени. Например, насколько это "вписывание" ведет к отказу от традиционных ценностей? Или от существующих правовых, нравственных норм и правил?
Сегодня эта тема - актуальный предмет дискуссий. Ежедневно и ежечасно мы пытаемся решить собственные проблемы, используя для этого западный опыт. Иногда с пользой, но чаще - нет. Прежде всего потому, что воспринимаем его как идеал, некритично, без учета российской специфики. Без идеологии, без идеологического самоопределения элиты это будет продолжаться бесконечно, как бесконечно будут повторяться и ошибки.
Ответ на этот вопрос - принципиален. Может быть, даже самый важный в выборе стратегии развития. Можно согласиться - и В. Путин не случайно акцентировал в своем послании 2007 года на это внимание, - что сегодняшний мир - это не только противостояние военно-политических систем (как в XIX - первой половине XX века), и уже даже не только финансово-экономических (как в конце XX века).
Действительно, сегодня наряду с геополитикой и геоэкономикой важнейшим фактором является геокультурная экспансия, геокультурное противостояние. Русская культура, в основе которой лежит русский язык, - по своей сути имперская, имеющая мощный потенциал притягательности и влияния.
У такой культуры и истории просто обязана быть своя национальная идея и своя идеология. Другой - чужой, не национальной - граждане России просто не воспримут.
Теперь о привязке к конкретному историческому моменту, а именно периоду 2010-2012 годов. Если разговор об идеологии был актуален всегда и остается таковым, то конкретный исторический период, в котором такой разговор ведется, имеет важнейшее значение. Так, в начале 90-х годов, когда большинство отказалось от марксизма, стояла проблема выбора развития СССР (СНГ)-России в посткоммунистический период. После 90-х - выбора в условиях развала экономики и государства. Сегодня - в кризисных условиях, которым, однако, предшествовал период подъема. Оценки, возможно, на всех периодах серьезно не отличаются, но отношение, эмоциональное, прежде всего, отличается серьезно. Об этом справедливо говорил в своей лекции в МГИМО(У) 26 марта 2010 года директор ВЦИОМ В. Федоров: "... Мы стали богаче, самостоятельнее, самокритичнее, менее тревожны, стали менее искать причины и проблемы вовне... Сегодня россияне больше опираются на собственные силы". Сегодня мы живем на границе эпох (смена случилась осенью 2008 года - вспоминаем тогдашние экономические и политические перемены). Теперь есть смысл вести сравнение не с лихими 90-ми, а с успешными 2000-ми. Люди строят стратегии, ориентируясь на эти годы". Что может означать этот подъем планки? Вероятнее всего, рост критического восприятия действительности. Главное, чтоб он вырос в желание изменять порядок деятельности в существующих институтах, а не в бунтарские позывы или пустопорожнюю критику (т.е. В. Федоров выделил чисто идеологическую идею целеполагания в качестве ключевой).[19]
Политическими и даже экономическими (при всей мощи "Газпрома") средствами удержать постсоветское пространство в качестве зоны российского влияния становится все труднее, однако на культурно-языковом уровне это по-прежнему зона именно российского влияния (характерный пример: на конкурсе "Евровидение" и Грузия, и Украина, и Молдавия, и даже прибалтийские страны дружно голосуют за песни, исполняющиеся на русском языке)"[20].
Выбор элитой идеологии предполагает признание того, что сохранение и развитие традиционных культурных и духовных ценностей является в XXI веке мощным идеологическим инструментом. Такой выбор не только обязательное условие сохранения национальной идентичности, но и важнейшее условие опережающего экономического и социального развития, а также инструмент внешнеполитического влияния.
Качественно новый продукт - идеи, технологии, товары, услуги могут быть созданы только самостоятельно, на основе существующих научных, культурных и духовных традиций. На чужой почве можно создать только компиляцию, развить чьи-то идеи, что, по определению, не дает возможности претендовать на первенство, опережающее развитие. Признание этого - тоже идеологический выбор стратегии.
Важно понимать, что, только адекватно представляя контуры будущего и делая осознанный идеологический выбор, можно начинать формировать осознанную социально-экономическую политику, ибо само будущее может преподнести неожиданные угрозы и вызовы. Способность представить, а лучше - спрогнозировать будущее - важнейшее условие для правильного выбора, для разработки современной идеологии, эффективной и долгосрочной стратегии развития страны.
______________
[1] Адекватность - зд. совпадение качественных характеристик субъективного восприятия определенным требованиям общества и объективным национальным интересам и ценностям.
[2] Торкунов А. Школа российской идентичности // Независимая газета. 2009. 14 октября.
[3] Кособокова Т. Элите не хватает интеллекта. URL: http://www.rbcdaily.ru/2010/09/20/focus/ 511972
[4] Рар А. Комментарий // Российская газета. 2012. 28 февраля. С. 3.
[5] Кузнецова Е. Конфронтационная модель внешней политики // Независимая газета. 2012. 29 февраля. С. 3.
[6] Савушкин Р.А. Человеческий капитал - главный ресурс развития / Эл. СМИ: "Наследие". 22 февраля 2012 г. URL: http://nasltdie.ru
[7] Глазьев С.Ю. Уроки очередной российской революции: крах либеральной утопии и шанс на "экономическое чудо // Экономическая газета. 2011. С. 97.
[8] Зыкова Т. Наши солдаты и офицеры могли бы носить шинели только из российского сукна // Российская газета. 2012. 11 марта. С. 2.
[9] Форум "Азиатско-Тихоокеанское экономическое сотрудничество" (АТЭС, Asia Pacific Economic Cooperation Forum, APEC) был создан в 1989 г. как первая региональная межправительственная экономическая организация в Азиатско-Тихоокеанском регионе. Ныне в состав АТЭС входят 21 страна и территория, - Австралия, Бруней, Вьетнам, Гонконг (САР, Китай), Индонезия, Канада, Китай, Малайзия, Мексика, Новая Зеландия, Папуа Новая Гвинея, Перу, Республика Корея, Россия, Сингапур, США, Таиланд, Тайвань, Филиппины, Чили, Япония. На долю АТЭС приходится 55% мирового ВВП, 53% мировой торговли, более 40% прямых зарубежных инвестиций мира. Основные этапы развития АТЭС В период 1989-1992 гг. шел процесс становления форума. На втором этапе в 1993-1997 гг. АТЭС динамично развивался благодаря принятым Богорским решениям (1994 г.) о формировании зоны свободной торговли и инвестиций к 2010-2020 гг., Осакской (1995 г.) и Манильской (1996 г.) программам действий, Ванкуверской программе ускоренной отраслевой добровольной либерализации (1997 г.), разработке индивидуальных и коллективного планов действий по достижению Богорской цели. На третьем этапе (1998-2008 гг.) из-за азиатского финансового кризиса (1997-1998 гг.), его последствий и связанной с ними необходимостью защиты национальных рынков, а значит, с усилением национального протекционизма, большинство инициатив не были выполнены. Достижения этого этапа развития АТЭС связаны с активизацией формирования зон свободной торговли, принятия программы содействия торговле на основе сокращения трансакционных издержек. Современный этап деятельности АТЭС начался в 2006 г. и связан с возросшим интересом к формированию зоны свободной торговли в регионе под влиянием американской дипломатии, активно продвигающей концепцию Азиатско-Тихоокеанской зоны свободной торговли (ФТААП, Free Trade Area for Asia Pacific).
[10] Кастюнина Г. Саммит АТЭС в Гонолулу: попытка оживить неудачный интеграционный проект / Портал МГИМО(У). 15 ноября 2011 г. // URL: http://www.mgimo.ru/news/experts/
[11] Зиновьев А.А. Идеология партии будущего. URL: http://lib.rus.ec/b
[12] Латынина Ю. Взрывы в московском метро. 2010. 30 марта. URL: www.echo.msk.ru
[13] Столица выдержала атаку. 2010. 29 марта. URL: http://actualcomment.ru
[14] Торкунов А. Инициатива Медведева сильна амбициями // Русский журнал. 2009. 21 октября.
[15] Закатнова А. Без лифтов // Российская газета. 2008. 24 июня.
[16] Маслов О. Российская элита начала XXI века в оценках современников и будущее российской элиты. URL: http://www.polit.nnov.ru/2006/10/09
[17] Россия в 2008-2016 гг.: сценарии экономического развития. Материалы конференции. 2007. 16 мая. РИО-Центр.
[18] Мир вокруг России: 2017. Контуры недалекого будущего. М.: ВШЭ - РИО-Центр. 2007. С. 17.
[19] Федоров В.. URL: http://blogs.yandex.ru
[20] Громов А. и др. Стратегия на настоящее // Эксперт. 2007. N 17. С. 60.
