3. Идеологический прогноз[1] как определяющий элемент алгоритма стратегии развития нацииНазад
3. Идеологический прогноз[1] как определяющий элемент алгоритма стратегии развития нации
Перед Россией в несколько новом свете стоит задача всесторонней модернизации, от исхода которой во многом может зависеть ее место в послекризисном мире[2]
А. Торкунов, ректор МГИМО(У)
Россию охватила новая страсть - долгосрочное стратегическое планирование и прогнозирование[3]
Е. Соболева
Идеологический прогноз, как я попытаюсь доказать, является основным условием эффективной государственной стратегии, а ее сущностью - стратегическое планирование. Какой бы области государственной деятельности это не касалось. Идеология, как система взглядов, становится основой для долгосрочной государственной и национальной стратегии. В частности, комментируя отставку заместителя секретаря Совбеза Ю. Балуевского, ему ставилось в вину, что в разработанной им военной доктрине России не были даны ответы на три главных политико-идеологических вопроса: в какой тип военного конфликта может быть вовлечена Россия? Откуда может исходить угроза? И в каких, и скольких конфликтах страна может участвовать?[4]. Вот почему принципиально важно не ошибиться в стратегическом, долгосрочном прогнозе, на котором основывается политическая стратегия государства. Именно политическая, а не только социально-экономическая, как сегодня в России. Политическая в данном контексте означает идеологическая.
Стратегический прогноз развития государства и общества, как система аргументированных, обоснованных представлений правящей элиты страны об основных направлениях развития государства, общества и экономики, о будущем государства и общества, а также состоянии мирового окружения, является первым и самым фундаментальным шагом в разработке государственной стратегии.
При этом следует оговориться:
- стратегический прогноз государства, а, тем более - национальный прогноз, не может и не должен быть экстраполяцией финансовых и экономических тенденций, которые могут являться лишь его частью. Прогноз - во многом желаемое состояние будущего объекта, т.е. совокупность целей стратегического характера. В отличие, например, от отраслевых прогнозов, он зависит от множества субъективных, прежде всего, политико-идеологических факторов. Если, например, энергетические прогнозы основываются на структурных изменениях населения и ВВП (и даже они, как признают эксперты, воспринимаются как "общий ориентир")[5], то стратегический национальный прогноз зависит прежде всего от политико-идеологических целей, сформулированных правящей элитой, и ее способности эффективно реализовать стратегию их достижения;
- стратегический прогноз носит вероятностный характер и зависит во многом от воли и ресурсов, которые готовы потратить элита на реализацию поставленных целей;
- стратегический прогноз охватывает всю совокупность элементов политико-идеологической системы, а не только вероятные стратегические цели. В нем должна быть заложена оценка эволюции национальных интересов и ценностей, международных реалий и, конечно же, развития ресурсной базы. Адекватный идеологический прогноз направлен не только на использование существующих, но и на поиск новых ресурсов, возможностей, а также представляет собой политическое и дипломатическое искусство поиска новых внутриполитических и внешнеполитических возможностей для развития государства.
При этом важнейшее значение имеет политико-идеологический выбор элиты. Так, в сентябре 2011 года В. Путин сделал вполне определенный выбор в пользу обороны и правопорядка, но в ущерб человеческому капиталу, перераспределив будущие расходы на годы вперед[6].
Сделав выбор, элита вполне может просчитать его последствия, т.е. составить политико-идеологический и социально-экономический прогноз. Такое утверждение имеет принципиальное значение, ибо стратегический прогноз, являющийся основой стратегии, может и должен быть не экстраполяцией существующих тенденций, а нести в себе волевой заряд, образ желаемого будущего, вполне осознанную цель развития. Так, например, в марте 2012 года ведущие экономисты и российские чиновники пришли к выводу, что в ближайшее десятилетие, т.е. как минимум, до 2023 года, "темпы роста зарплат и пенсий уменьшатся в 3-5 раз"[7]. Означает ли этот вывод прогноз высокопоставленных чиновников? На мой взгляд, да. Более того, этот вывод говорит о реальных планах правительства по росту доходов большинства населения, даже если эти планы и не оформлены в каком-то нормативном документе. Соответственно и "образ желаемого будущего", планируемый на долгосрочную перспективу, является простой экстраполяцией макроэкономических тенденций, сформировавшихся в кризисный период 2008-2011 годов.
Иными словами, реальные доходы граждан России, которые в несколько раз меньше, чем в развитых странах, планируется увеличивать заведомо медленными темпами. Что означает медленный рост НЧП, где, напомню, показатель душевого дохода является одним из определяющих.
Таким образом, стратегический прогноз, целеполагание и стратегическое планирование исходит не из приоритета главной цели - увеличения доходов и НЧП в целом, - а из экстраполяции ситуации, сложившейся после кризиса. Вместо того, чтобы сформулировать ясную политическую цель - в данном случае рост доходов и НЧП - правящая финансовая элита по сути идет в фарватере стагнации и это происходит по следующим основным причинам:
- неспособности большинства элиты к действительно стратегическому прогнозу, т.е. представители элиты в своей массе не обладают таким качеством (которое, кстати, я отношу к обязательному требованию к представителю элиты), не способны просчитать последствия принимаемых решений с высокой степенью вероятности и сформулировать крупную политико-идеологическую задачу;
- обстоятельствам, когда приходится принимать вынужденное решение в условиях цейтнота времени, и для осмысления ситуации просто не хватает возможностей (такая ситуация наблюдается почти всегда в последние два десятилетия в России). "Ручное управление", к сожалению, стало привычным. Переход от него к идеологическому управлению еще не стал потребностью, хотя в 2008-2011 годы и появились первые высказывания о необходимости этого;
- нравственным недостаткам, когда представители элиты сознательно принимают ошибочное для страны, но выгодное для себя решение. Ситуация - нередкая не только в России. Это и есть, на самом деле, коррупция, ставшая системой управления обществом и экономикой;
- "недостаток ресурсов", когда есть представление о негативных последствиях, но считается, что имеющихся ресурсов явно недостаточно. Это происходит, в том числе и потому, что многие ресурсы недооцениваются (как, например, НЧК) или просто не учитываются (идеологический, моральный ресурс).
Подчеркну еще раз, что для представителей правящей элиты, ответственных за принятие решений, необходим именно политико-идеологический (комплексный) прогноз последствий своего идеологического выбора, а не социально-экономический, макроэкономический, либо какой-либо иной частный прогноз, основанный на экстраполяции макроэкономических тенденций.
Субъективный фактор - воля политической элиты - имеет колоссальное значение: либо правящая элита ставит глобальные, долгосрочные цели, либо она следует в фарватере событий, превращается из ведущего в ведомого, из лидера в исполнителя.
Возвращаясь к рисунку, описывающему политико-идеологическую систему, я выделяю сферу идеологического (стратегического) прогноза, которая охватывает, прежде всего, желательное состояние объекта и сформулированных политических целей, а также реакцию внешнего фактора и вероятные затраты ресурсов. Цель, таким образом, - политико-идеологическая, которая, как справедливо считает М. Хрусталёв, "является самоценностью"[8].
Понятно, что такой подход отличается от превалирующего в современной России подхода к стратегическому прогнозу как макроэкономической экстраполяции. В моем случае элита ставит задачи и формулирует будущий образ, определяет его параметры и возможные внешние влияния, а также анализирует необходимые для этого все национальные ресурсы. В существующей практике, наоборот, стратегический прогноз и будущий образ экстраполируются из существующих тенденций, хотя, как показывает опыт, невозможно рассчитать не только вероятность кризиса, но и оживления, а тем более технологические прорывы и другие атрибуты "фазового" (качественного) изменения экономики и общества.
На мой взгляд, изначально необходимо исходить из того, что нужно нации и государству на стратегическую перспективу. Алгоритм такого прогноза может выглядеть следующим образом.
Как видно из этого рисунка, стратегический прогноз предполагает:
1. Оценку национальных интересов и базовых ценностей в будущем.
2. Оценку международных реалий, прежде всего, соотношения сил в мире и основных тенденций[9].
3. Оценку будущих ресурсов и возможностей нации (ВВП, НЧК, материальных, природных ресурсов, нравственного состояния общества и т.д.
Понятно, что если вы идеологически выбираете, например, вариант "а", - максимально отражающий доминирующие тенденции глобализации и в минимальной степени требующий национальных ресурсов, - то вы должны прогнозировать, что в стратегической перспективе страна станет частью глобальной системы. Со всеми вытекающими из этого последствиями для национальной системы ценностей, национальных интересов и суверенитета. Вполне может оказаться, например, что нация как таковая перестанет существовать, оказавшись "размытой" в число других субъектов международных отношений, а ресурсы станут достоянием этих субъектов.
Если же вы делаете выбор в пользу варианта "г", то неизбежно длительная, некомфортная борьба за национальную идентичность, сопровождаемая значительными требованиями ресурсов. Как следует из выступления В. Путина на Госсовете в феврале 2008 года, посвященного долгосрочной стратегии социально-экономического развития, правящая российская элита выбрала промежуточный (варианты "х" и "в") вариант - сохранения национальной идентичности в условиях глобализации и необходимости модернизации российской экономики. Вариант, в котором значительное внимание уделяется опережающему развитию человеческого капитала: "Развитие человека - это и основная цель, и необходимое условие прогресса современного общества. Это и сегодня, и в долгосрочной перспективе - наш абсолютный национальный приоритет (подч. - А.П.)"[10].
Примечательно, что в том же выступлении В. Путин дал блестящий пример разницы между идеологическим прогнозом и экстраполяцией. Применительно к развитию демографической ситуации в стране он сказал: "Считаю, что в ближайшие 3-4 года мы уже в состоянии добиться стабилизации населения (он оказался прав: по итогам 2010 года ожидается именно такой результат - А.П.), прогнозировали, что такое будет возможно только через 10-12 лет"[11].
Можно признать, что в этом выступлении и принятой чуть позже Концепции долгосрочного социально-экономического развития Российской Федерации в целом вполне адекватно формулировалась стратегия развития страны до 2020, основанная на соответствующем стратегическом прогнозе. В частности, отдельные главы (2-я и 3-я) были посвящены инновационному развитию и развитию человеческого капитала. Трудно возразить, например, против таких абзацев Концепции: "Современное общество, характеризующееся ростом значимости культурного и творческого развития человека, ставит новые задачи в области развития культуры и массовых коммуникаций. В контексте современных тенденций должен радикально измениться взгляд на культуру как на стратегический ресурс новой экономики, обеспечения инновационного развития страны.
Ориентация на творческое развитие свободного человека, формирование и удовлетворение спроса в культурном разнообразии обуславливают переход к новой модели сферы культуры, реализации ее потенциала как лидера креативной экономики. Отвечая на новые вызовы, культура должна сохранить фундамент подлинности, установить баланс традиций и современности, обеспечить национальную идентичность.
Цель государственной политики в сфере культуры, искусства и массовых коммуникаций - формирование и реализация национальной идентичности, развитие культурного потенциала регионов России, обеспечивающего повышение конкурентоспособности, развитие творчества, инноваций и социального благополучия в обществе, формирование ориентации личности и социальных групп на ценности, обеспечивающие успешную модернизацию российского общества"[12].
Не трудно сопоставить последствия подобного идеологического выбора между неолиберализмом и консерватизмом. Важно, чтобы элита, общественное мнение и нация точно знали вероятный результат, последствия принимаемых решений. Сегодня для этого есть все необходимые инструменты. Например, метод ситанализа[13], математические, социологические и другие модели, которые в совокупности способны представить вполне адекватный прогноз на 10-15 лет. Так, говоря о приоритете модернизации, можно уже сейчас сказать, что если это высший приоритет, самостоятельная ценность, то можно идти двумя путями, заранее прогнозируя их последствия.
Первый - неолиберальный - технологические заимствования, которые неизбежно будут сопровождаться переносом чужой системы ценностей и чуждых национальных интересов. При этом результат в долгосрочной перспективе - весьма сомнителен: заимствования никогда не сделают страну лидером. Они, конечно, помогут войти в "пятерку мировых лидеров", но вот цена такого вхождения будет измеряться идентичностью и суверенитетом.
Второй - неоконсервативный (вариант "г") - потребует мобилизации нации и ее ресурсов, но без гарантированного результата. Пример тому СССР, который смог добиться лидерства на некоторых направлениях, но в целом доказал несостоятельность политики неоизоляционизма.
Идеальный вариант - вариант "х" - требует творческого сочетания, синтеза национальных интересов и ценностей, учета ресурсных возможностей и преимуществ глобализации. Похоже, что в 2008 году выбранный стратегический прогноз и стратегия были вполне адекватны. Последующий кризис 2008-2010 годов во многом остановил реализацию этой стратегии. Мне представляется, что были две основные причины, которые на самом деле лишь косвенно связаны с мировым кризисом.
Первая. В целом адекватный прогноз и Концепция были экстраполяцией существовавших тенденций. Стратегический прогноз не мог предсказать случившегося через несколько месяцев мирового кризиса, но стратегия должна была остаться даже в условиях кризиса. Более того, именно в условиях кризиса и других тактических событий больше всего нужна стратегия, когда частности, пусть даже важные, не заслоняют главной цели. Антикризисные меры правительства, на мой взгляд, были в целом не только запоздалые, но и "вылезали" из общего стратегического курса на развитие человеческого потенциала и инновации. Лишь к лету 2010 года, после некоторой стабилизации, Д. Медведев вновь вернулся к провозглашенной в 2008 году стратегии (хотя формально в 2008-2010 годы ее никто и не отменял).
В таких же кризисных условиях США и другие развитие страны продолжали свои стратегии модернизации, опиравшиеся на развитие человеческого потенциала. Это выражалось прежде всего в росте инвестиций в образование и наукоемкие технологии. Так, в "Стратегии национальной безопасности" США, озвученной Б. Обамой в мае 2010 года, эти приоритеты особенно выделялись[14].
Вторая, главная причина, - идеологическая - заключалась в том, что в прогнозе и стратегии развития не было ясно сказано о том, какие силы должны были реализовывать этот прогноз и стратегию. К этому вопросу общество вернулось лишь осенью 2010 года, когда мнения резко разошлись: В. Сурков, например, считал, что такой силы просто нет, кто-то, что это должно быть государство, а кто-то - интеллигенция.
На мой взгляд, это главная причина нереализованной стратегии: элите не удалось мобилизоваться и привлечь креативные слои общества.
В своем развитии за последние 20 лет искусство стратегического прогноза в России прошло несколько этапов. Первый - неолиберальный, - отрицающий даже саму постановку этой проблемы. Он полностью игнорировал не только позитивный советский опыт стратегических прогнозов, но и опыт крупных западных корпораций и государств.
Советский опыт выражался в следующем. На первом этапе формулировалась идеологическая задача на 4-7 лет. Как правило, на очередном съезде КПСС, который готовился достаточно обстоятельно не только в недрах партийного аппарата, но и исследовательских институтах и министерствах. Это и был идеологический выбор, основанный на идеологическом прогнозе.
Следующий этап: на высшем уровне (в то время съезд партии) принимались основные направления развития страны, в разработке которых и последующей реализации принимали участие тысячи организаций. Наконец, этот идеологический документ оформлялся специальным Законом и другими нормативными документами, неисполнение которых приравнивалось к административным и даже уголовным преступлениям. Таким образом формировался механизм реализации прогноза, включающий: во-первых, политическую постановку задачи, во-вторых, идеологическую мобилизацию, в-третьих, стратегическое планирование, в-четвертых, нормативно-административный контроль. Другими словами стратегический прогноз не только на первом этапе (формулирования цели), но и на стадиях его реализации имел мобилизацонно-идеологический характер.
В современной России отказались от всей этой схемы, не предложив ничего взамен. На практике сегодня действует (точнее - бездействует А.П.) следующий механизм.
Послания президента России, Концепции развития и другие документы не формулируют идеологического выбора, не претендуют на идеологический прогноз (в лучшем случае прогноз социально-экономического развития, подготовленный соответствующим доказательством МЭРа), они не имеют обязательной силы (даже закон о бюджете, строго говоря, не является обязательным, а о поручениях, выполняемых на 20% - говорить вообще не приходится) и, естественно, как правило, не выполняются.
Но, главное, стратегический прогноз, не подкрепленный стратегическим планированием и реальным механизмом реализации, так и не становится стратегией: принимаемые решения нередко прямо противоречат избранной стратегии, а чаще - просто игнорируют избранную стратегию развития.
Опыт зарубежных стран, прежде всего США, Израиля, но в большей степени Китая (а также советский опыт) показывает, что для реализации стратегического прогноза, даже изначальной его подготовки, нужна политическая воля и идеология, в соответствии с которыми создаются необходимые институты реализации поставленных целей. И в США, и в Израиле, и в СССР, а тем более в Китае, реализация стратегии становилась общенациональной задачей. Элита (через отдельные социальные слои или партию) мобилизовывала нацию. Как признает известный китаевед из МГИМО(У) В. Корсунов, "Стилистика идеологических лозунгов Ху Цзиньтао и его призывы к "дальнейшему усилению и улучшению идейно-нравственного строительства", предусматривающие, в том числе, контроль за Интернетом и за изложением древней и современной истории Китая, стали сегодня основой официального "коммунистического" дискурса, ставящего идеологические построения неолибералов и неоконсерваторов на положение маргиналов. Стремление партийных идеологов обновлять официальную теорию в соответствии с запросами времени и сделать идеологию монопольно правящей партии общенародной, пополняя пропагандистский арсенал за счет традиционной системы ценностей конфуцианства, оказавшегося на поверку более емкой парадигмой, чем все учения, пришедшие в Китай извне, несомненно укрепляет легитимность власти КПК. Поиски китайской идентичности и наиболее адекватных форм правления и администрирования, свободных от политики как продукта цивилизации Запада, представляются наиболее продуктивными на фоне кризиса европоцентристской идеи однолинейного прогресса"[15].
Именно этого пока не произошло в России, где реализовывать стратегический прогноз некому: мотивация элиты отсутствует, идеологической мобилизации нет. Единственной силой, которая могла бы сдвинуть дело с мертвой точки, могла бы быть идеологическая партия, которой также нет. Либо, как уже бывало в российской истории, союз чиновников и креативной части общества.
Следует сразу же оговориться, что существует принципиальная разница между различными представлениями о стратегическом прогнозе в российской элите. Сегодня, как правило, под этим термином понимается долгосрочный социально-экономический прогноз или какой-то другой (климатический, отраслевой, региональный), прогноз, который зачастую выступает простой экстраполяцией как правило, макроэкономической, существующих тенденций на 10-15 лет[16]. Он не несет в себе ни идеологической, ни политической нагрузки. Более того, любыми способами ее исключает.
В действительности, стратегический прогноз - это прежде всего продукт идеологии, т.е. в достаточной степени согласованное представление правящей элиты в данное время и в данном месте о будущем страны и мира, о том, каким образом использовать ресурсы. Это представление должно основываться на объективных и реальных национальных интересах, видении мира, адекватной оценке ресурсов и являться важнейшим условием точного целеполагания и стратегического планирования. Так, в своё время, при разработке стратегических прогнозов регионального развития в СССР исходили из идеологического принципа наличия в стране единого народнохозяйственного комплекса. Этот принцип рассматривался в качестве "главнейшего резерва национальной экономики"[17]. С развалом СССР исчез, естественно, не только принцип единого комплекса, но и сам комплекс. Более того, по сути дела был поставлен под сомнение и принцип единого народнохозяйственного комплекса в России, что также может иметь далеко идущие экономические и политические последствия - регионализацию и "самостийность" субъектов РФ, с угрозой которой столкнулся В. Путин в 1999-2000 годах.
И реформа РАО ЕЭС, РЖД, Минатоммаша и других структур единого народнохозяйственного комплекса, как и проведенная до этого приватизация, основывались отнюдь не на принципе сохранения единого комплекса. Более того, А. Чубайс прямо говорил о том, что приватизация преследовала прежде всего идеологические, а отнюдь не экономические цели. "Вместо стабилизации экономики реформаторы центр своих усилий придвинули на приватизацию государственной и муниципальной собственности ... экономическая составляющая этого феномена была отодвинута на второй план, так как сами приватизационные мероприятия были подчинены в первую очередь нуждам закрепления у власти так называемых "демократических" сил во главе с Б. Ельциным"[18], т.е. идеологическим идеям.
Таким образом, выбор элитой страны идеологических целей развития изначально во многом предопределяет и выбор вариантов стратегических прогнозов, которые ложатся в основу стратегий. Если, например, элита сформулировала в качестве приоритетной цели развития военно-промышленного комплекса (как это было во времена СССР или в современном Израиле), то, соответственно, огромные ресурсы страны направлялись прежде всего для достижения именно этой цели.
______________
[1] Стратегический прогноз - зд. система аргументированных представлений об основных направлениях развития и будущем состоянии объекта и его окружения на долгосрочную перспективу (15 и более лет).
[2] Торкунов А.В. Дефицит демократии и международное сотрудничество // Международные процессы. 2009. Сентябрь-декабрь. N 3(21).
[3] Соболева Е. Макроэкономические сценарии и прогнозы. 2007. 3 августа. URL: http://www.finam.ru.
[4] Тельманов Д. Юрию Балуевскому подарили пенсию // Известия. 2012. 11 января. С. 4.
[5] Мельникова С. Ищи, кому выгодно // Независимая газета. НГ-энергия. 2012. 13 марта. С. 12.
[6] Телегина Н. Предвыборные "слоны" // РБК. Итоговый выпуск за 2011 год. С. 51.
[7] Сергеев М. О тучных годах придется забыть // Независимая газета. 2012. 12 марта. С. 1.
[8] Хрусталёв М.А. Анализ международных ситуаций и политическая экспертиза: очерки теории и методологии. М.: НОФМО, 2008. С. 35.
[9] Такая оценка может включать и использование методов моделирования. См. подробнее: Хрусталев М.А. Методология прикладного политического анализа: учеб. пособие. М.: Проспект, 2010. С. 16-18.
[10] Путин В. Выступление на расширенном заседании Государственного совета "О стратегии развития России до 2020 года". 2008. 8 февраля. URL: http://www.kremlin.ru
[11] Путин В. Выступление на расширенном заседании Государственного совета "О стратегии развития России до 2020 года". 2008. 8 февраля. URL: http://www.kremlin.ru
[12] Концепция долгосрочного социально-экономического развития Российской Федерации. М.Ж МЭР, март 2008. С. 49.
[13] Ситанализ - зд. метод прогнозирования отдельных политических ситуаций. См. подробнее: Примаков Е.М. Ситуационный анализ как аналитический жанр. В кн.: Примаков Е.М., Хрусталёв М.А. Ситуационные анализы. Методика проведения. Очерки текущей политики. М.: МГИМО(У), 2006. С. 6.
[14] National Security Strategy, Wash. May 2010.
[15] Корсун В.А. Идеологический облик КНР на современном этапе модернизации. 2010. 24 сентября. URL: http://www.mgimo.ru
[16] См. например: Стратегический прогноз (URL: http://strateqiplan.ru), где, в частности, говорится: Под стратегическим прогнозом понимается эмпирическое или научно обоснованное суждение, гипотеза о возможных состояниях объекта прогнозирования в будущем, характеризующих это состояние показателях об альтернативных путях развития и сроках его существования. Таким образом, национальный прогноз отражает комплекс аргументированных предположений, выраженных в качественной и количественной формах, о будущих параметрах развития национальной экономики.
Стратегическое прогнозирование выступает в качестве важнейшего связующего звена между теорией и практикой регулирования всех областей жизни общества. Оно выполняет две функции. Первая из них - предсказательная или описательная. Вторая, непосредственно связанная с первой, - предписательная, или предуказательная, способствующая оформлению прогноза в план деятельности.
Предсказательная функция состоит в описании возможных или желательных перспектив, состояний прогнозирования в будущем.
Предписательная, или предуказательная, функция стратегического прогнозирования состоит в подготовке проектов решения различных проблем планирования, использовании информации о будущем в целенаправленной деятельности различных субъектов управления.
Классификация прогнозов может строиться в зависимости от различных критериев и признаков, целей, задач, объектов прогнозирования и методов его организации. К числу наиболее важных из них относятся: масштаб прогнозирования, время и характер решаемых проблем, характер объекта, функция прогноза.
По масштабу прогнозирования выделяют:
а) макроэкономические (развитие национальной экономики в целом) и структурные (межотраслевые и межрегиональные) прогнозы;
б) прогнозы развития отдельных комплексов национальной экономики (топливно-энергетического, агропромышленного, инвестиционного, производственной и социальной инфраструктуры, финансово-кредитного и т.д.);
в) прогнозы отраслевые и региональные;
г) прогнозы деятельности хозяйствующих субъектов и их ассоциаций, а также отдельных производств и продуктов.
По времени и характеру решаемых проблем прогнозы подразделяются на: а) стратегические и тактические; б) оперативные; в) краткосрочные; г) среднесрочные; д) долгосрочные. Стратегические прогнозы имеют своей целью предвидение важнейших характеристик (параметров) формирования управляемых объектов в среднесрочной и далее перспективах. Оперативные предназначены для выявления возможностей по решению конкретных проблем стратегических прогнозов в текущей деятельности и краткосрочных перспективах. Оперативный прогноз имеет период упреждения до одного месяца; краткосрочный - от 1 месяца до 1 года; среднесрочный - от года до пяти лет; долгосрочный - от 5 до 15-20 лет и свыше.
[17] См., подробнее: Исаев Э., Ярлыкапов А. Факторы долгосрочной, модернизации финансов регионов // Вестник аналитика. 2010. N 1 (39). С. 90-91.
[18] Мунтян М.А., Подберезкин А.И., Стреляев С.П. Приватизация и приватизаторы (Теория и практика российской приватизации). М.: Воскресенье, 2005. С. 113.
