Кирпичный дом, и дым жилья,
И запах мокрого белья,
И дух еврейского борща -
Вот родословная моя.
На его слова написал последние свои песни Исаак Осипович Дунаевский. Их знала вся страна. Исполняли Утесов и Шульженко. И подпевали мы с вами:
Когда умчат тебя составы
За сотни верст в далекий край,
Не забывай своей заставы,
Своих друзей не забывай.
Не забывай, что после вьюги
Опять в цветах
приходит май.
Не забывай своей подруги,
Своей любви не забывай.
(1954)
Кому-то, быть может, хотелось что-ничто изменить: не забывай, например, родной державы. Но мы с вами поем, как поем, - не отклоняемся от текста. Ведь главные темы поэта: Война, Дом... и еще - Верность. Недаром среди фильмов с его участием - "Испытание верности", "Верные друзья"...
Вернулся я на родину.
Шумят березки встречные.
Я много лет без отпуска
служил в чужом краю.
И вот иду, как в юности, я улицей Заречною
И нашей тихой улицы совсем не узнаю.
Здесь вырос сад над берегом
с тенистыми дорожками,
Окраины застроились, завода не узнать.
В своей домашней кофточке,
в косыночке горошками,
Седая, долгожданная
меня встречает мать.
(1948)
Эту песню (голос Утесова) слышали (и, наверное, многажды) Феликс Ефимович Миронер и Марлен Мартынович Хуциев. Оттого, думаю, и первое их кино так и зовется - "Весна на Заречной улице" (1956).
Тот, кто рожден был у моря,
Тот полюбил навсегда
Белые мачты на рейде,
В дымке морской города.
Свет маяка над водою,
Южных ночей забытье.
Самое синее в мире
Черное море мое.
(1958)
Михаил Матусовский - певец "отчего дома": с первой своей книги "Луганчане" до "Московских окон" и "Подмосковных вечеров"... И, наконец, "С чего начинается родина" (опять-таки - через малую букву):
С чего начинается родина?
С картинки в твоем букваре,
С хороших и верных товарищей,
Живущих в соседнем дворе.
А может, она начинается
С той песни, что пела нам мать,
С того, что в любых испытаниях
У нас никому не отнять.
(1967)
"Если глубоко задуматься", как размышлял по телевизору клоун Сеня - актер Семен Фарада (Фертман?), приблизительно в том году (после Шестидневной войны) нас пытались по новой загнать в "черту оседлости", сделать бытовой, медицинской, эстрадной обслугой. Но Вениамин Ефимович Баснер (композитор), Михаил Львович Матусовский (поэт), Марк Наумович Бернес (исполнитель) с твердостью знали: есть нечто такое, с чем - при любых испытаниях - мы не расстанемся.
Печь в Фюрстенберге
С железной заслонкой, с хорошей тягой,
нестрашная, в общем, на вид,
Своей обгорелой и дымной топкой
печь на меня глядит.
Не щелкай своим объективом, турист,
постой здесь и помолчи.
О, если бы вдруг обрели язык
холодные кирпичи!
И всё я ловлю себя на том,
что снова издалека
Услышу размеренные шаги
старого истопника.
Жарко ему шуровать в печи,
вот он и снял пиджак.
Это не бред и даже не сон, всё это было так.
Здесь всё продумано, всё рассчитано
точно, как в мастерской:
Грязи - ни капли, пыли - ни горстки,
копоти - никакой.
Как много родных и знакомых лиц
я сейчас узнаю:
Как странно эта худая женщина
похожа на мать мою.
А этот мальчик на костылях,
которого вводят сейчас,
Как долго смотрит он на огонь,
не отрывая глаз.
А этот в потрепанной куртке старик,
как он не по возрасту прям,
Как медленно катятся две слезы
по желтым его щекам.
Мольба о пощаде, проклятье и крик
умрут за этой стеной, -
Умело работает истопник,
надежен замок двойной.
В багровую воспаленную печь
он смотрит из-под руки,
И только пепел, пепел, пепел
летит на колосники...
Публикацию подготовил Пинхас Коц
Док. 655930
Перв. публик.: 07.11.00
Последн. ред.: 07.11.12
Число обращений: 0
Матусовский Михаил Львович
|
