Этот случай произошел оттого, что проснувшийся в блиндаже немецкий
унтер-офицер не знал о капитуляции. Его выстрел ранил сержанта Заднепрука.
Это вызвало злобу среди русских, наблюдавших, как из-под массивных сводов
бункеров выходят немецкие солдаты, бросают в гремящую и все растущую кучу
автоматы и винтовки.
Пленные шли, стараясь не глядеть по сторонам, показывая, что и глаза их
в плену. И только солдат Шмидт, заросший черно-белой щетиной, выйдя на
Божий свет, улыбаясь, оглядывал русских солдат, словно уверенный, что ему
должно встретиться знакомое лицо.
Слегка выпивший полковник Филимонов, накануне прибывший из Москвы в
штаб Сталинградского фронта, стоял вместе с прикомандированным к нему
переводчиком на пункте сдачи частей дивизии генерала Веллера.
Его шинель с новыми золотыми погонами, с красными нашивками и черными
кантами выделялась среди грязных, прожженных ватников и мятых шапок
сталинградских комротов и комбатов и такой же мятой, жженой и грязной
одежды пленных немцев.
Вчера в столовой Военного совета он рассказывал, что на московском
главном интендантском складе сохранилась золотая канитель, шедшая на
погоны в старой русской армии, и что среди его приятелей считается удачей
добыть погоны из этого доброго старого материала.
Когда раздался выстрел и вскрикнул легко раненный Заднепрук, полковник
громко спросил:
- Кто стрелял, в чем дело?
Несколько голосов ему ответили:
- Да тут дурак один, немец. Его уж новели... вроде не знал...
- Как не знал? - крикнул полковник. - Мало ему крови нашей, мерзавцу? -
он обратился к длинному еврею-политруку, переводчику: - Обнаружьте мне
офицера. Он головой, мерзавец, ответит за этот выстрел.
Вот тут полковник заметил большое улыбающееся лицо солдата Шмидта,
закричал:
- Смеешься, мерзавец, еще одного покалечили?
Шмидт не понял, почему улыбка, которой он так много хотел выразить
хорошего, вызвала крик русского старшего офицера, а когда, казалось, без
всякой связи с этим криком треснул пистолетный выстрел, он, уже совсем
ничего не понимая, споткнулся и упал под ноги шедших сзади солдат. Тело
его оттащили в сторону, и он лежал на боку, и все, знавшие его и не
знавшие, проходили мимо. Потом, когда прошли пленные, мальчишки, не боясь
мертвого, залезли в опустевшие бункеры и блиндажи, шуровали по дощатым
нарам.
Полковник Филимонов в это время осматривал подземную квартиру командира
батальона и восхищался, как прочно и удобно все устроено. Автоматчик
подвел к нему молодого немецкого офицера со спокойными светлыми глазами,
переводчик сказал:
- Товарищ полковник, вот этот, обер-лейтенант Ленард, которого вы
велели привести.
- Какой? - удивился полковник. И так как лицо немецкого офицера
показалось ему симпатичным, и так как он был расстроен тем, что впервые в
жизни он оказался причастен к убийству, Филимонов сказал:
- Ведите его на сборный пункт, только без глупостей, под вашу личную
ответственность, - чтобы живым дошел.
Судный день подходил к концу, и уже нельзя было различить улыбки на
лице застреленного солдата.
viperson.ru
Док. 656402
Перв. публик.: 14.11.90
Последн. ред.: 29.11.12
Число обращений: 0
Василий Гроссман. Жизнь и судьба
|
