Через три недели танковый корпус Новикова был выведен во фронтовой
резерв - корпусу предстояло пополнить личный состав, отремонтировать
машины. Люди и машины устали, пройдя с боями четыреста километров.
Одновременно с приказом о выходе в резерв было получено распоряжение о
вызове полковника Новикова в Москву, в Генштаб и в Главное управление
высших командных кадров, и не совсем было ясно, вернется ли он в корпус.
На время его отсутствия командование временно было возложено на
генерал-майора Неудобнова. За несколько дней до этого бригадный комиссар
Гетманов был извещен о том, что Центральный Комитет партии решил в
ближайшем будущем отозвать его из кадров - ему предстояло работать
секретарем обкома в одной из освобожденных областей Донбасса; работе этой
Центральный Комитет придавал особое значение.
Приказ о вызове Новикова в Москву вызвал толки в штабе фронта и в
Управлении бронетанковых сил.
Одни говорили, что вызов этот ничего не означает и что Новиков, побыв
недолгое время в Москве, вернется обратно и примет командование корпусом.
Вторые говорили, что дело связано с ошибочным распоряжением о
десятичасовом отдыхе, отданным Новиковым в разгар наступления, и с
заминкой, допущенной им при вводе корпуса в прорыв. Другие считали, что он
не сработался с комиссаром корпуса и начальником штаба, имевшими большие
заслуги.
Секретарь Военного совета фронта, человек информированный, сказал, что
кое-кем Новикову вменялись в вину компрометирующие личные связи. Одно
время секретарь Военного совета считал, что беды Новикова связаны с
неладами, возникшими между ним и комиссаром корпуса. Но, видимо, это
оказалось не так. Секретарь Военного совета своими глазами читал письмо
Гетманова, написанное в самые высшие инстанции. В этом письме Гетманов
возражал против отстранения Новикова от командования корпусом, писал, что
Новиков замечательный командир, обладающий выдающимся военным дарованием,
человек безупречный в политическом и моральном отношении.
Но особо удивительно, что в ночь получения приказа об отзыве в Москву
Новиков впервые спокойно спал до утра, после многих мучительных бессонных
ночей.
