Рейнер Мария Рильке: "Все государства граничат друг с другом, и лишь Россия граничит с Богом" (Цитата по: "...Из русской думы" т.1, М., 1995, с.11).
Писатель Семён Шуртаков: "Может, кому-то померещится - не бахвальство ли так говорить о себе, о своей литературе? Что ж, давайте вспомним, что сказал один из известных европейцев, кое-что понимающий в искусстве Слова - Нобелевский лауреат Кнут Гамсун: "Я не знаю в мире ничего более великого и достойного, чем русская литература" (Сайт "Русское воскресение" 3.1.08)
Лауреат Нобелевской премии по литературе Томас Манн назвал её "святая русская литература".
Фонд "Музыкальный Олимп" уже не первый год занимается тем, что привозит в Россию музыкантов мирового класса. В этот раз в рамках программы "Экспресс-линия "Москва - Петербург" в Большом зале Петербургской филармонии выступил Андраш Шифф,/Венгрия - составитель/ выдающийся пианист, вот уже добрый десяток лет прочно удерживающий первые места в мировых рейтингах. Перед концертом с маэстро побеседовала Гюля Садыхова.
РЖ: Вы - настоящий полиглот, говорите на шести европейских языках. Откуда такие лингвистические способности?
А.Ш.: Ну, я жил в разных странах, пришлось научиться языку. А русский мы изучали в школе; правда, нас учили не очень хорошо. Потом я поупражнялся, разговаривая по-русски на конкурсе Чайковского, где я был в 1974 году. И я очень люблю читать русскую литературу, Толстого, Достоевского, в подлиннике. Это великая литература"
(Сайт "Русский журнал" 10 декабря 2007 г. ` 17:42).
"Дословно Сергей Роганов, специалист по феноменологии смерти, сотрудник Института философии: "... Я выступал в Вашингтонском университете в 2005 году, а еще через полгода - в Тюбингеме, в Германии, с лекцией "Достоевский и современный вызов биоэтики". Для американцев Достоевский - это мыслитель номер один, для студентов из Мичигана "Записки из подполья" - вот философия. У немцев отношение настороженное: они воспитаны на понимании философии в традициях немецкой классики - Кант, Гегель" (Газета Московские Новости - Наука" N 43 (02.11 - 08.11.2007)
"Русское государство обладает тем преимуществом перед другими, что оно управляется непосредственно самим Богом, иначе невозможно понять, как оно существует" Христофор Андреевич Миних, фельдмаршал (Цитата по: Сайт Русский проект. Единая Россия").
Выступая на встречи со святейшим патриархом Алексием по завершению КОНФЕРЕНЦИИ "ЭСХАТОЛОГИЧЕСКОЕ УЧЕНИЕ ЦЕРКВИ" (Москва, 14 ноября 2005 г.) профессор философии в Институте политических наук и международных исследований (г. Афины) Христос Яннарас отметил, что для него и богословов его поколения "Россия является родиной современного богословия" (Сайт Православие ру).
Проф. Карл Христиан Фельми: "Греческий митрополит Иоанн Пергамский (Зизиулас) уже в 1976г. признал превосходство русского богословия" (Карл Христиан Фельми "Введение в современное православное богословие" М., 1999, с.7).
"Церковь и время" (2005, N 4) публикует также доклады, прочитанные на XIII богословской конференции по русской духовности "Преподобный Андрей Рублев и русская иконопись". Она проходила в Италии, в экуменической монашеской общине в Бозе. Приор общины Энцо Бьянки открыл конференцию докладом "Богословие красоты". Ссылаясь на отцов Церкви, он напоминает участникам конференции, что, когда благодать влечет нашу волю к прекрасному, она отпечатлевает в нас знак подобия Сыну, Слову Божию, который восстановил падший человеческий образ в его первоначальном достоинстве и красоте. Древняя Русь не произвела многотомных богословских трудов; погруженная в свою богословскую мысль, она молчит. Безмолвие означает близость к тайне, к тому, о чем нельзя говорить, что можно лишь созерцать в молитвенном безмолвии. Красота, созерцаемая в таком состоянии, отражается на ликах святых, в святых иконах, исполненных благодати. Богословие Древней Руси - богословие красоты. В литургии, через сопричастность красоте пения, через молчаливое созерцание изображений, свидетельствуется тайна общения в невидимом Боге. Христианское таинство не есть смутное ощущение святого и невидимого, но есть захватывающее событие явления Иисуса Христа. Тайна иконы - в изображении, сопровождаемом словом, экзегезой Слова. На иконах Андрея Рублева и его школы видна эта литургическая и духовная экзегеза. Язык его икон - это язык богословия и искусства вместе, в них завершается синтез умозрительного и визуального прославления Бога.
Феофилакт, настоятель подворья Иерусалимской Православной Церкви архимандрит: "Патриарх Иерусалимский часто молится о русском народе, считая его главным защитником Православия. Я по национальности грек. Но очень люблю россиян. Считаю их самым терпеливым народом. И это не только моё мнение. РУССКИЙ НАРОД - БОГОНОСНЫЙ, ЛЮБИМЫЙ БОГОРОДИЦЕЙ. И поэтому, уверен, что проблемы современности с помощью Божией будут решены, и Россия станет столь же могучей державой, какой была всегда" (Газета Киевского района г. Москвы "Выбор" 1990, N3, с.3).
* Пихлер: "Пренебрежение земным ради религии есть существенное отличие церкви греческой от латинской" (Цитата по книге: Архимандрит Киприан (Керн) "Антропология св. Григория Паламы" М., 1996, с.20).
Вальтер Шубарт:
Русский человек, может быть, и плохой делец, но братский человек. Он мастер давать и помогать - и дает с тактом и нежностью. Он гостеприимнее всех народов Земли. Он чувствует глубоко, умиляется и плачет. Русские люди и называют друг друга не по титулам и званиям - а просто по имени и отчеству.
Просты и скромны - русские ученые. Сердечны и отзывчивы русские писатели. У русского человека - человек человеку не волк, а Бог (от себя: преувеличение и ошибка - Преп. Серафим говорил - "человек человеку радость").
Русский человек - не одержим западным честолюбием и властолюбием: в глубине души он хочет угодить Богу, устоять пред Его лицом, а не пред человеками.
Эта русская братскость есть выражение веры и Царства Божия. Русский человек уверен - что любящий Бога будет любить и людей; и обратно.
А любить - значит, уважать.
Вальтер Шубарт, "Европа и душа Востока"
Русский человек - настолько укоренен в вечности, что способен наслаждаться настоящим мгновением. Для европейца характерно страхование жизни в страховых обществах; для русского - пренебрежение к скопидомству. Верным инстинктом русский чует, что капиталист - раб своего капитала и что жадность есть страх и безбожие. Отсюда же у русского - не историческое, а религиозно-метафизическое созерцание истории. В истории он стремится не ухватить все и все запомнить - а постигнуть религиозный смысл событий.
Русский человек творит свою историю религиозным ожиданием, сверхчеловеческою способностью страдать и терпеть. Поэтому русская культура есть метафизическая культура, а западная - техническая культура; и будущее принадлежит России.
Вальтер Шубарт, "Европа и душа Востока"
Русский человек добр не из чувства долга, а потому, что это ему присуще, что он иначе не может. Это нравственность не рассудка, а сердца.
Воображение у русского человека - богато, дерзновенно и глубоко. Европеец - техник. Русский - романтик. Отсюда у него два особых дара: способность к чужим языкам и дар к сцене и театру. Русские актеры не играют, а живут на сцене. Перед русским театром - всякий европейский искусственен, натянут и дилетантичен.
Европейца тянет к специализации. Русского - к целостному созерцанию. Европеец - расчленяющий аналитик. Русский - всепримеряющий синтетик. Он стремится не побольше знать, а постигнуть связь вещей, уловить сущность. Русский способен как никто - слить поэзию, науку и религию; и в этом - будущее за ним, а он сам - человек будущего.
Вальтер Шубарт, "Европа и душа Востока"
В России иное понимание Евангелия. У русского народа целый ряд христианских добродетелей является устойчивыми национальными добродетелями - христианство как бы врождено славянской душе. Русские были христианами до своего обращения в христианство. Поэтому христианство распространилось в России не мечом, как у Карла Великого, а само, легко и быстро - избранием.
Русское сердце было открыто не Ветхому, а именно Новому Завету. Так оно и осталось; в русской душе есть данные, делающие русского человека самым верным сыном Христа. Вот откуда русская национальная идея: спасение человечества придет из России.
Это самая глубокая и самая широкая национальная идея из всех, имеющихся у других народов.
Вальтер Шубарт,
"Европа и душа Востока"
В той или иной мере тоже иностранец поэт Наум Коржавин (настоящая фамилия - Мандель) Наум Моисеевич (р. 1925), сказавши о себе "Я больше 32 лет живу в Америке": "Россия все время ищет национальную идею. Я не знаю, что это такое. Я просто люблю Россию. Я ее видел в разных местах, в деревне я был не заезжим гостем, а жил два года в ссылке, мое положение было ниже даже, чем местных жителей, поэтому меня никто не воспринимал как чужака или как какого-то начальника.
Никакой особой лени русского народа я не видел. Я работал на заводе, там были талантливые люди, которые умели очень многое делать. Потом русские в Америке, я имею в виду этнических русских, вторую волну эмиграции, они были самым преуспевающим нацменьшинством в Америке, они работали. Они не пили вообще.
Нет тут никакой прирожденности" (Журнал "Континент" 2006, N 128).
Епископ Диоклийский КАЛЛИСТ (Уэр) статья "Сила Имени" : "В последние семьдесят лет о Православии узнали на Западе, и ничто из его наследия не вызвало такого интереса, как Иисусова молитва; ни одной книгой не зачитывались так, как "Откровенными рассказами странника". В неправославном мире на долю этой загадочной и мало известной в дореволюционной России книги выпал ошеломляющий успех, и с того времени, как в 20-х годах нашего века она появилась на Западе, ее перевели на многие языки [9].
[9] Те, кто знаком с романами Сэлинджера, наверняка помнят, как подействовала на Фрэнни книжка "небольшого
формата в зеленом матерчатом переплете в горошек".
("ЦЕРКОВЬ И ВРЕМЯ", N 1 (8), 1999)
++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++
Пьер Паскаль
РУССКИЙ ДНЕВНИК
Оп.: Отечественные записки, N5, 2007. www.strana-oz.ru
Пьер Паскаль (1890-1983) провел в России 17 лет, с 1916 по 1933 год. Уроженец Оверни, сын преподавателя латыни, он получил в лицее в качестве награды книгу Жюля Легра "В русской стране" (см. в настоящем номере "Отечественных записок"), и это пробудило в нем интерес к России. Впервые он побывал в нашей стране в 1911 году, а в 1916-м был откомандирован в Петербург для службы во Французской военной миссии. Католик-экуменист, почитатель Владимира Соловьева, "христианский большевик", веривший в возможность построения в России новой жизни, отличной от жизни прогнившего Запада, в возможность совмещения социализма и христианства, Паскаль в октябре 1918 года отказался вернуться во Францию вместе с персоналом миссии и остался в Советской России. Еще в июле 1916 года он писал об опасности русского интеллектуального влияния: "В России идеи остаются весьма неопределенными, они вовсе не обязательно воплощаются в жизнь, поскольку корректируются изрядной долей скептицизма. У нас те же идеи, если они звучат соблазнительно - а русские идеи звучат именно так, - немедленно выливаются в чеканные рациональные формулы, обретающие силу закона". Сам Паскаль этой опасности не избежал: идеи русского большевизма соблазнили его всерьез и надолго.
Оставшись в Советском Союзе, он служит секретарем Чичерина в Наркоминделе, присутствует при основании ╤╤╤ Интернационала, выступает по радио с обращениями на французском языке, в 1921 году вступает в компартию, работает в отделе печати Коминтерна, затем в Институте Маркса - Энгельса, где разбирает архив Бабефа. В 1933 году Паскаль добивается для себя и жены, Евгении Русаковой, права уехать из Советского Союза. Получить разрешение было нелегко; по одной из версий, Паскали вырвались в Европу лишь благодаря ходатайству председателя французского кабинета Эдуарда Эррио. Через четыре года Паскаль был допущен во Франции на государственную службу, защитил две докторские диссертации и с тех пор преподавал во французских университетах русскую историю и литературу. О большевистском периоде своей жизни Паскаль публично не упоминал до конца 1960-х годов. Затем он начал рассказывать о нем в интервью, а в 1975-1982 годах в Лозанне были опубликованы четыре тома его русского дневника 1916-1927 годов [1] .
Дневник, который Паскаль вел практически ежедневно, - не только подробное и богатое деталями свидетельство о пред- и постреволюционном быте и настроениях в Петрограде и Москве, но и поучительный человеческий документ. От убежденности в моральной правоте большевизма революции, в совместимости коммунистических и христианских идеалов Паскаль постепенно приходит к полному разочарованию в русской революции. В 1918 году, побывав в кабинете главного редактора "Известий" Стеклова, Паскаль записывает в дневнике: "Из широкого окна прекрасно виден собор Страстного монастыря с его пятью синими куполами, гордыми и в то же время смиренными. Какой символ! Собор - и рядом "Известия". Когда они поймут друг друга?" Страстной монастырь взорвали уже после того, как Паскаль покинул Советский Союз, но в том, что "понять друг друга" церкви и большевикам не дано, француз успел убедиться еще до отъезда: уже в 1929 году монастырь был превращен в Центральный антирелигиозный музей. Дневник 1927 года - это записи, выражаясь анахронистически, диссидента-антисоветчика; не случайно Паскаль сочувственно цитирует знакомого русского коммуниста: при царизме, находясь на нелегальном положении, тот знал, что должен опасаться определенного узкого круга лиц, а говоря с остальными, может высказывать свои взгляды совершенно открыто; теперь, при власти большевиков, все наоборот...
Выбранные для перевода фрагменты призваны показать эволюцию автора дневника - от философических рассуждений о русской душе до постепенного осознания краха большевистской утопии.
27 октября 1917 года
[Протокол заседания Французского института в Петрограде, где Паскаль выступил с докладом на тему "Русская душа глазами представителя романского народа"]
Доклад начинался утверждением, что у русского народа есть единая душа; она видна особенно ясно, если не брать в расчет интеллектуалов, которые выделяются из народной массы, поскольку их душа впитала элементы, привнесенные извне. События революции может понять только тот, кто имеет представление об этой единой душе народа. Наилучшее представление о ней дают песни, которые распевают проходящие по улицам солдаты.
У этой души есть три составные части, тесно связанные одна с другой: солидарность, нерешительность, тяга к абсолюту. Первая - основа, вторая - отрицательная сторона, третья - сторона положительная. Вот главные признаки каждой из этих составных частей.
Солидарность
"Соборы" - зримый образ многочисленных русских святых.
Бесконечная цепь экипажей на петроградских улицах.
Поведение людей в очередях.
Голосование всем полком сразу.
Стремление образовывать ассоциации и кооперативы и объединять их в федерации.
Обращение "товарищ". "Вперед, православные!"
В философии и религии - теория "соборности", или союза всех верующих.
Ощущение коллективной ответственности, например во время отступления 1915 года.
Как следствие этого коллективистского духа - недостаток гордости.
Черта русского - смирение; на первом месте - недоверие к выскочкам; демократизм русского народа; власть была ему навязана сверху; это что-то вроде покрывающей его крышки.
Нерешительность
Нежелание в точности следовать правилам, подчиняться принуждению.
Радость, с которой встретили отмену отдания чести.
Русский человек не делает карьеру на одном поприще: он вступает на несколько поприщ сразу и постоянно меняет занятия и ремесла.
Неспособность копить деньги, отвращение к расчетам.
Презрение к логике.
Пренебрежительное отношение ко всему традиционному.
Паломничества и переселения.
Следствие всего этого: русский подчиняется не столько закону, сколько влиянию того, кто сумеет завоевать его доверие.
Сентиментальный патриотизм без примеси национализма.
Религиозность без догматизма.
Интуитивная мораль без четких правил.
Супруги легко соглашаются на развод.
Привычка к трезвой жизни, чередующейся с запоями.
Все это покрывается одним словом "воля" [2] - которое в Россия означает вовсе не то, что volontё во Франции.
Стремление к абсолюту
Потребность при рассмотрении любого вопроса докапываться до корней.
Верность избранным принципам во всем (пример: толстовская мораль).
Отношение к смертной казни и к войне как к чему-то отвратительному.
Непонимание различия между моралью личности и моралью государственной.
Западные люди следуют максиме: "Своя рубашка ближе к телу". Русский готов отдать жизнь для спасения других.
В политике - большевизм.
В философии - пренебрежение объективной реальностью.
В практической жизни - отказ от любого инструмента, если в нем замечено хоть крошечное несовершенство.
Как следствие этого характера - меланхолия и склонность к отчаянию, к нравственной распущенности; поскольку абсолютное добро недостижимо, русские отдают себя во власть абсолютного зла.
* * *
Вывод: в русской системе ценностей душа важнее разума и волевого начала. Этим объясняется тот факт, что русский народ может подчиняться чужим влияниям, но они не производят в нем глубинных изменений. Иностранный порядок, навязанный Петром Великим, продлился два столетия, но не затронул древней русской души. Русская лень - не наслаждение отдыхом, но смиренное приятие бесполезности любого усилия.
Несмотря на свою покорность и бездеятельность, русские никогда не забывают о том, чего хотят, и никакое внешнее влияние не способно сломить их глубокую спрятанную волю. Разум подчинен душе - совсем не то, что на Западе, где смекалку часто ставят куда выше доброты.
Принцип непротиворечивости не властен над русским мышлением; здесь господствует терпимость к любому мнению и скептическое отношение к рационализму. Русские охотно признают истиной утверждения самые противоположные. Они лишены предрассудков, но зачастую и способности отличать добро от зла. Принципу причинности русские предпочитают принцип финализма, которым пользуются очень умело и благодаря этому добиваются результатов более глубоких, чем те, каких достигают рационалисты. Например, сегодня они возлагают ответственность за войну на всех без исключения, а если говорят, что виноват капитализм, то имеют в виду материализм. Доказательство того, что русские ставят душевные качества выше интеллектуальных, - в заботе, какой они окружают слабоумных, "убогих".
Русские добры к ближним. Ненависть им чужда. Они снисходительны к преступнику, поскольку он уже беззащитен. Они охотно предаются сентиментальной жалости, готовы отдать справедливость всем без разбору. Отсюда братания на фронте.
Русский народ - самый христианский из всех, поэтому для него так соблазнительны социалистические принципы. Русские яснее всех ощущают человеческую слабость и, главное, слабость отдельного человека.
Письмо к Пьеру Монату [4] ?27 января 1927 года
<...> Если в экономическом отношении, несмотря на огромные трудности, Россия идет вперед, то в отношении бюрократическом она, по моему убеждению, неизлечима при нынешнем режиме - диктатуре государства, диктатуре одной партии в государстве, диктатуре одной клики внутри партии. Идут разговоры о контроле со стороны масс, но это обман: пресловутых "рабкоров" собирают в бригады, принимают в компартию, платят им построчно; на пресловутые "производственные собрания" на заводах приходит лишь малая часть рабочих, потому что директора, обязанные объяснять им свои действия, изъясняются на совершенно непонятном языке, а технические предложения рабочих подвергаются осмеянию либо вовсе не принимаются в расчет; советы не только фактически, но даже и юридически превратились в самые заурядные муниципальные советы, а о том, как проходят выборы в них, нечего и говорить... Простой гражданин не имеет никакой реальной возможности одолеть бюрократов.
Как же можно добиваться экономических успехов при таком режиме? Только ценою чудовищной эксплуатации рабочего класса, используя все средства мелкого и крупного капитализма. Все пресловутые преимущества, о которых нам прожужжали уши: рабфаки, дома отдыха, общежития и проч. - все это только для горстки квалифицированных рабочих, которые получают от 150 до 250 рублей в месяц и не боятся безработицы; к ним относятся уважительно, потому что они нужны... Для всех остальных - драконовские законы, карающие за пятнадцатиминутное опоздание или за прогул строже, чем в любой другой стране; от сверхурочной работы отказаться невозможно, а платить за нее или нет - зависит от доброй воли директора; увольняют без объяснений, платят в месяц 30, 40 или 50 рублей, а "нормы" выработки постоянно повышают.
Заводские комитеты защищают квалифицированных рабочих, а до остальных им дела нет; формально вопрос об увольнении решает смешанная комиссия, но в реальности всегда выносятся решения, угодные администрации. Профсоюз здесь сливается с начальством; разве что для проформы представители профсоюзов пока еще обсуждают коллективные договора с начальниками трестов и добиваются некоторых компромиссов. С каждым месяцем рабочих теснят все сильнее: на прошлой неделе решили больше не платить за простой по вине завода, если он не превышает 30 минут за рабочий день (восьмичасовой); тому, кто болеет от пьянства, за временную нетрудоспособность платят, лишь если она продлилась больше трех дней... Квартплата выросла. Бесплатный проезд в трамвае отменен почти полностью. Разумеется, труд повсюду сдельный; в текстильной промышленности один рабочий трудится одновременно на 3 или 4 станках. Об охране труда говорить не приходится: общепризнанно, что несчастных случаев становится все больше и больше. Вот какими способами достигается экономический рост. Но дальше по этому пути двигаться, пожалуй, уже некуда: теперь придется увеличивать производительность труда за счет совершенствования орудий труда или методов работы. Это задача посложней.
Относительно партии мне нечего прибавить к превосходным статьям Суварина [5] . Странно, что вы придаете такое большое значение письму Постгейта [6] , который-де "не может поверить". Все, что Суварин пишет о беспризорных детях, об общем упадке нравственности, приводящем к случаям вроде Чубаровского дела [7] , - совершенная правда. Положение молодежи трагично: работы нет (даже для членов комсомола, а для остальных тем более); новая мораль гласит, что все страсти законны, а сдержанность есть уступка "мелкобуржуазному духу"; с другой стороны, никакой революционной цели нет, энергия требует выплеска, а водку продают повсюду в любом количестве... Что же остается делать молодым, как не становиться "преступным элементом"? Настоящее преступление - это выносить смертный приговор молодым людям, замешанным в Чубаровском деле; они ведь не ожидали такого исхода, не понимают, в чем их вина (и их друзья, как показал процесс, тоже).
Мы вступили в такой период, когда из людей деятельных одни пируют и пьянствуют, другие борются за власть и зарабатывают деньги, третьи тратят силы и время на девочек. Называть это эпохой Директории или нет, не важно: суть от этого не меняется. А покорные массы вновь оказались в рабстве, их по-прежнему эксплуатируют. Они трудятся, экономика на подъеме, но революции давно пришел конец.
Нет ничего более наивного, чем надеяться, будто дело может исправить "оппозиция". Оппозиционеры расходятся с большинством лишь в некоторых нюансах экономической программы: таких пунктах, как более или менее быстрые темпы индустриализации, более или менее рискованные способы выколачивания денег. Для того чтобы завоевать популярность, оппозиционеры заговорили о необходимости "демократии в партии", но кто поверит этим речам, если их ведут всем известные тираны вроде Троцкого, Зиновьева и всей их банды? Никто и не поверил; именно поэтому они проиграли. Все, что пишет Суварин о грязных методах, к которым прибегло большинство, - чистая правда, он ничего не преувеличил, напротив, даже кое о чем умолчал (например, о приказе жестоко расправляться с оппозиционными ораторами и даже подстраивать несчастные случаи - впрочем, не пуская в ход оружие). Правда, что всех рабочих-коммунистов, голосовавших за оппозицию, уволили с работы, а тех, кто занимал чуть более ответственные посты, сослали в Туркестан или в Сибирь. Конечно, если бы оппозиции удалось добиться массовой поддержки, все эти меры ни к чему бы не привели. Но в Москве и Ленинграде оппозицию поддержали самое большее 500 человек из 50 000, причем это не значит, что большинство одержало верх в споре, это значит, что члены партии в целом относятся к спорам лидеров с презрительным равнодушием. Именно таков самый распространенный настрой. О "социализме в одной стране" говорят исключительно с иронией, потому что никто уже не верит в социализм.
А с другой стороны, что же остается? Преданность правительству (как везде, не так ли? ведь революционеры повсюду составляют ничтожное меньшинство), русский патриотизм и некоторый реформизм, заставляющий надеяться, что жизнь постепенно улучшится.
Виды на будущее: материально мы идем к американизации, к росту национального богатства; социально - к государству, опирающемуся на три аристократии: интеллектуалов, богатых крестьян и квалифицированных рабочих; на всех них работают массы (которые, конечно, тоже выиграют от общего прогресса, но в меньшей степени). Все это, очевидно, и называется социал-демократическим социализмом.
________________________________________
[*] Перевод с французского Веры Мильчиной.
[1] Подробнее о Паскале см.: Нива Ж. "Русская религия" Пьера Паскаля // Нива Ж. Возвращение в Европу: Статьи о русской литературе. М., 1999. С. 112-127.
[2] В оригинале по-русски.
[3] Проявление воли, волевое усилие.
[4] Пьер Монат (1881-1960) - французский анархист-синдикалист, вступил во французскую компартию, но в 1924 году был исключен из нее за нарушение партийной дисциплины и основал Синдикалистскую лигу и периодическое издание "Пролетарская революция", запрещенное в Советском Союзе.
[5] Борис Суварин (наст. фам. Лифшиц; 1895-1984) - один из основателей французской компартии, исключенный из нее в 1924 году за сочувствие идеям Троцкого; друг Паскаля.
[6] Сын кембриджского профессора, до 1923 года состоявший в компартии Великобритании и издававший партийную газету, впоследствии главный редактор Британской энциклопедии, автор работ по истории, социологии.
[7] В августе 1926 года в Чубаровом переулке Ленинграда было совершено бандитское нападение на фабричную работницу с последующим групповым изнасилованием, причем среди участников нападения были комсомольцы. Из 22 подсудимых, проходивших по этому делу, семерых приговорили к расстрелу.
Русские подарили Америке вертолет, телевидение и Google
20.06.2008 16:25 ` www.rian.ru
Мэр Нью-Йорка Майкл Блумберг, пришедший поздравить русскую общину мегаполиса в связи с проходящим фестивалем культуры "Наше наследие", отметил высокий вклад русскоязычной общины в развитие мегаполиса, сообщает корреспондент РИА Новости.
Церемония чествования нью-йоркцев, считающих русский своим родным языком, состоялась в главном центре искусства деловой столицы мира - музее Метрополитен, в роскошном египетском зале с алтарем и древними сфинксами, отражающимися в глади декоративного бассейна. Фестиваль русской культуры "Наше наследие", организованный российско-американским фондом, который известен своими проектами с Большим театром, Московской новой оперой, театром "Современник" на Бродвее, проводится уже в шестой раз при поддержке города.
"Русскоязычная община самых разных вероисповеданий оказала огромная влияние на культуру мегаполиса, начиная от Стейтен-айленда и до Брайтон-бич. Русские подарили Америке вертолет, телевидение и Google", - отметил Блумберг на торжественной церемонии.
Он напомнил о том вкладе в развитие мирового прогресса, который внесли выходцы из России Игорь Сикорский, запатентовавший Нью-Йорке в 1910 году вертолет, Владимир Зворыкин и Давид Сарнов, создавшие и запустившие 30-е годы в производство телевизор.
Блумберг признал русской и империю Google, которую основали в 1998 году студенты Стэнфордского университета Ларри Пэйдж и Сергей Брин. К слову, журнал Forbes недавно назвал ее компаний с самой уважаемой репутацией в бизнесе.
Влиятельный политик и бизнесмен, вероятно, забыл упомянуть о том, что русские также создавали нью-йоркский балет, оперу, кинематограф, музыку и живопись. Русскоязычная община Нью-Йорка и пригорода составляет около 200 тысяч человек.
"Русскоязычная община прочно встала на карту Америки, а ее представители стали людьми, которыми гордится нация. Богатая культурная традиция - это тот самый мост, которые соединяет Россию и США, народы и континенты", - сказала РИА Новости Марина Ковалева, сопредседатель российско-американского фонда.
В нынешнем году она открыла Нью-Йорку русский джаз в исполнении Ларисы Долиной и Игоря Бутмана, молодую московскую художницу Ольгу Бурцеву, украинского модельера Викторию Барон.
"Нью-Йорк - многонациональный город. Но фестивали русской культуры отличаются высочайшим уровне профессионализма, идет ли речь об артистах-профессионалах, которые приезжают к нам из России, или о местных детских самодеятельных коллективах", - считает Ковалева.
Известный этнограф, посвятившая многие годы работе в Ленинградском музее этнографии народов СССР и Бруклинском музее, автор многих публикаций, в том числе и в серии "Сокровища правителей мира", Ковалева вложила много сил в синтез российской и американской культур. Нынешним летом в лагере, организованном фондом, около 200 школьников и студентов будут обучаться русскому балету в классах педагогов из академии Большого театра, который остается непревзойденным образцом искусства в мире.
Архиепископ Кентерберийский Роуэн Уильямс: "Мне очень хотелось стать русским!"
Архиепископ Кентерберийский Роуэн Уильямс признался, что в юности хотел принять православную веру, передает "Интерфакс-Религия". "Я действительно подумывал об этом, когда был молод. Но я также чувствовал, что в таком шаге таится некоторая опасность. Скорее всего, мне на самом деле очень хотелось стать русским! Но, поскольку я урожденный валлиец, это было трудновато. Так что можно считать, что это была попытка разобраться в себе, познать самого себя", - заявил духовный лидер англикан в интервью, которое публикует "Русская служба Би-Би-Си".
Он рассказал, что еще в отрочестве после просмотра исторических фильмов Эйзенштейна "Иван Грозный" и "Александр Невский" у него возник интерес к русской культуре вообще и к Ф.М.Достоевскому в частности. Р.Уильямс даже написал книгу о Ф.М.Достоевском. "Достоевский дважды представил нам образ мира, в котором отброшена твердая шкала ценностей и главным стала человеческая воля. А человеческая воля - вещь странная и дикая, и, если она ничего не знает выше себя самой и ничего, кроме себя, не любит, она превращается в разрушительную силу", - подчеркнул он.
Религиозный лидер признался также, что его "особое восхищение вызвали авторы "серебряного века" и религиозные мыслители этого периода". В частности, он "очень интересовался" трудами священников Павла Флоренского и Сергия Булгакова. "К отцу Сергию Булгакову я возвращаюсь постоянно, и Лосского я продолжаю перечитывать", - признался Р.Уильямс, добавив, что отцу Павлу Флоренскому посвящено его новое исследование, которое еще не завершено.
Русская линия 14.11.08).
Американцы назвали "Войну и мир" Толстого лучшей книгой всех времен
В Toп-10 рейтинга попала также "Лолита" Набокова
Американский общественно-политический журнал Newsweek составил рейтинг из 100 лучших книг всех времен. Возглавил его четырехтомный роман русского писателя Льва Толстого "Война и мир", уже давно признанный литературными критиками всего мира величайшим эпическим произведением новой европейской литературы.
Дабы уйти от субъективности в выборе 100 лучших книг мира, авторы американского журнала Newsweek решили сделать свой рейтинг сводным, объединив результаты 10 авторитетных рейтингов последних 20 лет. Были учтены рейтинги Нью-Йоркской публичной библиотеки, журнала Modern Library, список для чтения колледжа Сент-Джонс, рейтинг от влиятельной телеведущей Опры Уинфри, свободной энциклопедии "Википедия", британских газет The Guardian и Daily Telegraph и других. Это дало авторам списка основание назвать его "рейтингом рейтингов".
Десятка лучших книг по версии Newsweek выглядит следующим образом:
1. "Война и мир", Лев Толстой
2. "1984", Джордж Оруэлл
3. "Улисс", Джеймс Джойс
4. "Лолита", Владимир Набоков
5. "Шум и ярость", Уильям Фолкнер
6. "Человек-невидимка", Ральф Эллисон (не путать с одноименным произведением Герберта Уэллса)
7. "Илиада" и "Одиссея", Гомер
8. "На маяк", Вирджиния Вульф
9. "Гордость и предубеждение", Джейн Остин
10. "Божественная комедия", Данте Алигьери
Роман Толстого "Война и мир", без сомнения, самая известная русская книга на Западе и во всем мире, наряду с "Преступлением и наказанием" Федора Достоевского. "Дочитать (или хотя бы почитать) "Войну и мир" для европейцев и американцев - это некое капитальное предприятие", - писал ранее Русский Newsweek. Интерес к этому роману на Западе в 2007 г. возродился благодаря выходу нового англоязычного перевода, причем в двух версиях: сокращенной и "академической".
Не далее как вчера в своей речи в Москве президент США Барак Обама процитировал Толстого. "Нашей задачей здесь, на земле, должно быть то, что Толстой назвал "единственной целью в жизни - служить человечеству", - этой фразой Обама завершил свою речь на Форуме лидеров гражданского общества. Американский президент также вспомнил вчера и другого русского гения, гораздо менее известного на Западе - Александра Пушкина. В своей речи перед выпускниками РЭШ он привел фразу поэта из статьи, известной под названием "О вдохновении и восторге": "Вдохновение нужно в поэзии, как и в геометрии".
Постоянный адрес статьи: http://www.rb.ru/topstory/society/2009/07/08/152149.html
Культура как главное оружие в столкновении цивилизаций
Доклад на Международной конференции "Патриарший визит в Украину: отвечая на вызовы времени"
"Покажу это на следующем примере. В этом году мы празднуем 200-летие со дня рождения Гоголя. А вот, что говорили о значении его творчества на Западе 100 лет назад в Приветствии английских писателей Обществу Любителей российской словесности в связи с гоголевским юбилеем - 100-летием со дня рождения писателя: в Гоголе английские писатели видят "истинного основателя всего того, что заключается в словах: русская литература". А что в них заключается? "Более всего поражает нас в русской литературе то необычайное сочувствие ко всему, что страдает, к униженным и оскорбленным, к пасынкам жизни всех классов и состояний, - к людям, души которых еще живы, но как бы парализованы и изуродованы в водовороте жизни. И это особенное сочувствие, пронизывающее собою все, что есть выдающегося в русском искусстве, нисколько не является результатом покровительства или жалости. Оно есть скорее чувство кровного родства людей, которое держит тесно вместе членов семьи, равно в несчастии, как и в счастии; оно есть то чувство истинного братства людей, которое связывает все типы человечества".
Английские писатели утверждают, что русская литература "стала факелом, ярко светящим в самых разных углах русской национальной жизни. Но свет этого факела разлился далеко за пределами России, - он озарил собою всю Европу".
Под этим приветствием стоят имена лучших английских писателей того времени: Генри Джеймса, Джона Голсуорси, Артура Конан Дойля и других"
Иеромонах Симеон (Томачинский) 27.11.2009
Читателям предлагается доклад иеромонаха Симеона на международной конференции "Патриарший визит в Украину: отвечая на вызовы времени". В нем автор касается вопросов и проблем современности: массовой культуры, глобализации, духовного истощения общества, а также призывает россиян хранить свою культуру и свое наследие, особенно литературное.
В дни празднования 100-летия со дня рождения Гоголя Киевская духовная академия в своем приветственном обращении так отозвалась об его творчестве: "От колыбели до могилы, без изменений и колебаний измерял он человеческую жизнь тем нравственным идеалом, который безусловно обязателен и бесконечно дорог для христианского сознания, - идеалом человека-христианина". Еще 100 лет назад в этих святых стенах звучали такие слова о Гоголе: "Киевская академия склоняется перед серьезностью его нравственной личности и высотою его жизненного подвига".
И сегодня, как и 100 лет назад, ярко и убедительно звучат эти слова: "В тяжелую переходную эпоху русской жизни, столь доступную сомнению и унынию, воспоминание о Гоголе будит веру в Бога, веру в человека, веру в Россию..."
Этот факел веры теперь предстоит нести всем нам.
http://www.bogoslov.ru/text/512811.html 26 февраля 2008 г.
Митрополит Диоклийский Каллист (Уэр): "Мы не служим Богу, когда мы неаккуратны в своих богословских выводах"
В интервью владыки порталу Богослов.ru затрагиваются вопросы современного состояния богословской науки на Западе и в России. Знаменитый ученый-патролог делится своими наблюдениями о взаимопроникновении православной богословской традиции и новейших тенденций в католическом и протестантском богословии.
- Владыка, мы открываем богословский портал, который должен стать рабочим инструментом для богословов. Русским богословам, в том числе и в духовных школах, западное богословие малоизвестно. Наша задача - предоставить полную картину богословской науки, как она есть во всем мире, включая и православное и не православное богословие. Как Вы оцениваете современное состояние православного богословия, где, как и во всякой другой науке, существуют подъемы, стагнация, упадок: в каком состоянии оно находится сегодня?
- Что касается православного богословия, мне кажется, что в XX веке были две главные тенденции. Первая тенденция может быть охарактеризована как русский религиозный ренессанс, а вторая как неопатристический синтез. Безусловно, эти две тенденции неотделимы друг от друга. Когда я говорю о русском религиозном ренессансе, то имею в виду прежде всего процессы, которые происходили первые два десятилетия ХХ века в России, а затем и за ее пределами. В первую очередь, я имею в виду о. Сергия Булгакова, о. Павла Флоренского, и, может быть, в несколько меньшей степени Николая Бердяева, хотя он и не считал себя богословом.
Когда я говорю о неопатристическом синтезе, то имею в виду, конечно, отца Георгия Флоровского и Владимира Лосского. В несколько ином смысле мы можем рассматривать фигуру митрополита Пергамского Иоанна (Зизиуласа) также как представителя неопатристического синтеза.
Русский религиозный ренессанс был заинтересован в разрешении таких вопросов, как отношения религии и философии, Церкви и государства, религии и нации, современных нравственных проблем. Неопатристический синтез был в общем-то не заинтересован в решении перечисленных вопросов, а решал проблемы соотношения веры и догмы, веры и молитвы. Я чрезвычайно высоко оцениваю именно неопатристический синтез, потому что в мои ранние годы на меня огромное влияние оказали такие богословы, как Флоровский и Лосский. Я вижу интерес к Филокалии (Добротолюбию), к учению Григория Паламы как важным процессам в рамках неопатристического синтеза.
Что касается Православия на Западе, то на протяжении порядка 50 лет, то есть приблизительно с 1945 по 1995 гг. превалировали тенденции неопатристического синтеза. Что касается русской религиозной философии, то она находилась на закате в тот период, и отец Сергий Булгаков, в частности, не имел непосредственных последователей. В том, что сейчас происходит в православном богословии, я вижу возрождение русского религиозного ренессанса, и можно даже надеяться на синтез религиозного ренессанса и неопатристического синтеза.
Для меня в XХI веке самым главным вопросом богословия, безусловно, будет вопрос антропологический, то есть вопрос о человеческой личности. И здесь будут очень важны идеи и неопатристического синтеза, и русского религиозного ренессанса. Например, Павел Евдокимов - богослов, принадлежавший к раннему поколению богословов, - в своих трудах соединил элементы неопатристического синтеза и русского религиозного ренессанса, и, несмотря на то, что он не писал системного изложения своих взглядов, он, тем не менее, соединил в своем творчестве эти два элемента, и что очень важно, уделил большое внимание именно вопросам антропологии.
- Владыка, сегодня мы видим, что на Западе наблюдается большой всплеск интереса к русскому богословию и к православному богословию в целом. В связи с этим два вопроса. Насколько адекватна рецепция западным богословием богословия православного, православного учения Святых Отцов? И второй вопрос - насколько важен и приемлем для православного богословия сам факт этой рецепции?
- Прежде всего, обращаясь ко второму вопросу, я могу сказать, что западные писатели могут помочь нам лучше понять наше православное богословие. Я позволю себе привести несколько примеров. Здесь, в Бозе, мы обсуждаем тему Преображения. Думается, лучшей книгой, посвященной Преображению, написанной за последние 50 лет, является книга Майкла Рамзея, архиепископа Кентерберийского (Arthur Michael Ramsey). Если я не ошибаюсь, она была создана в пятидесятых годах, и очень близка православному вероучению. И хотя Майкл Рамзей непосредственно не цитирует православных авторов, но излагает учение, очень близкое к Православию. Мы, православные, можем многое почерпнуть из этой книги.
Если бы меня сейчас спросили, какие книги нужно прочитать по вопросу о Преображении, я бы посоветовал прежде всего книгу Майкла Рамзея, "Введение к трудам Григория Паламы" отца Иоанна Мейендорфа и книгу о Преображении современного греческого богослова Андреаса Андреонополуса, которая выпущена издательством Свято-Владимирской семинарии. Очень важно, что среди этих трех книг о православном понимании Преображения есть книга англиканского автора.
Еще один пример: нынешний архиепископ Кентерберийский Роуэн Уильямс (Rowan Douglas Williams) написал важное исследование о Владимире Лосском. К сожалению, эта книга еще не опубликована на английском языке, но я слышал, что она уже переведена на русский. Более поздняя книга Роуэна Уильямса посвящена богословию Сергия Булгакова, и еще одна новая публикация - книга о Достоевском, которая выйдет в скором времени. Это говорит о том, что мы, православные, можем узнать о Православии от еще одного архиепископа Кентерберийского. Говоря более широко, я думаю, что мы (православные) можем многое почерпнуть у поколения римо-католических богословов, активно писавших в 1950-е годы ХХ века. И здесь я имею в виду прежде всего Ива Конгара (Yves Congar), Жана Даниелу (Jean Daniёlou) и Ханса Урса фон Бальтазара (Hans Urs von Balthasar).
Ранее я упоминал митрополита Пергамского Иоанна, который сейчас является самым ярким греческим богословом, и самое лучше исследование его работ было сделано римо-католическим богословом Полом Маккартлендом (Paul McCartland). Это еще один пример того, как мы можем найти что-то полезное для себя, читая западных исследователей о Православии. Говоря о связи между восточным и западным богословием, необходимо упомянуть современного греческого богослова или, лучше сказать, богословствующего философа Христоса Яннараса, который испытывал большое влияние французских и европейских экзистенциалистов, и в первую очередь, Хайдеггера (M. Heidegger).
Современный британский богослов Эндрю Лаут (Andrew Louth) находился под влиянием западных философов, в частности Гадамера (Hans-Georg Gadamer). Все это свидетельствует о плодотворном взаимодействии между православными и неправославными богословами, происходящем в последние 50 лет. Например, очень известный и влиятельный французский богослов Жан Даниелу, который донес до внимания западной публики учение Отцов Церкви, говорил, что научился читать и относиться к Отцам как к современным свидетелям, а не просто к археологическим артефактам именно благодаря Мирре Лот-Бородиной. Она жила в Париже в 30- годы, была замужем за французским историком. Она, возможно, сейчас не столь известна, но сыграла очень важную роль в развитии православного богословия.
- Владыка, сейчас мы наблюдаем, как богословие из монашеских келий, из келий подвижников переходит в кабинеты ученых. Является ли это нормальным, или это свидетельствует о процессе секуляризации, который захватывает, в том числе, и богословие, в результате чего богословие становится только наукой, в отрыве от реальной духовной жизни, от практики богообщения?
- Я считаю очень важным то, что деятели, о которых я упомянул ранее, преподавали в университетах. И если, например, отец Сергий Булгаков преподавал в Духовной академии, то отец Георгий Флоровский преподавал в таких западных университетах, как Гарвард, что очень знаменательно. Я уверен, что мы, православные, должны следовать тем критическим методам, которые практикуются на Западе. Сам Господь Иисус Христос сказал, что Он есть Истина, и поэтому мы должны быть в курсе тех открытий, которые существуют в научном мире. Мы не служим Богу, когда мы неаккуратны в своих богословских выводах. С другой стороны, богословие не должно становиться исключительно академической дисциплиной. В богословии мы должны искать и находить не просто рациональный разум, но то, что в патристической традиции называется умом, а это означает не только рационализм, но и непосредственное познание истины, и поэтому в богословии, помимо академических занятий, мы должны их соединять с молитвой.
- Ярослав Пеликан (Jaroslav Jan Pelikan), известный православный богослов, стремился именно к синтезу, был замечательным университетским преподавателем и даже написал книгу "The Idea of University", насколько мне известно, последняя его публикация "The Acts". Что Вы думаете о его работах?
- Я имел счастье встретиться с ним сразу после того, как он стал православным, и тогда он сказал, что не понимает, почему не сделал это 50 лет назад. Ярослав Пеликан сделал свой вклад в богословие не только как богослов-систематик, но и как историк догмы. Я имею в виду его пятитомный труд, посвященный христианской традиции. Этот труд он написал, когда был еще лютеранином, но ориентировался на русскую богословскую мысль, потому что владел славянскими языками, и поэтому его подход к данной теме отличается от традиционного западного подхода. Его коллекция текстовых документов Соборов как на Западе, так и на Востоке останется ценной еще сотни лет.
Сам себя я отношу к неопатристическому синтезу, но для меня важно не то, что ответили бы Отцы в IV-VII веке, а что они бы говорили, если бы жили сейчас. Мы должны относиться к Отцам, как к нашим современникам. Мы должны быть не попугаями, а орлами.
- Владыка, что бы вы пожелали участникам портала, всем молодым богословам, которые готовятся стать специалистами в области богословия?
- Я желаю всего самого доброго и вашему предприятию, и всем, кто будет в нем участвовать. Хочу сказать вам словами Евагрия Понтийского, ученика каппадокийцев, что если ты богослов, то ты молишься, если ты истинно молишься, значит, ты богослов.
Беседовал протоиерей Павел Великанов
Патриарх Александрийский и всея Африки Феодор II (Хорефтакис)
2.07.2008
"Мой любимый святой - преподобный Серафим Саровский"
Интервью Патриарха Александрийского Феодора II Агентству церковных новостей "Ромфэа"
- Ваше Блаженство, многие считают, что "Черный континент" и сегодня продолжает оставаться в несправедливом положении, а его народы эксплуатируются в угоду экономическим интересам сильных мира сего. Насколько значима в таких условиях миссионерская роль древнего Александрийского Патриархата?
- Бог возжелал, чтобы я оставил свой родной остров Крит и оказался в России, а потом в течение многих лет нес миссионерское служение в Африке, на этом континенте будущего, на континенте, где, по словам Патриарха Парфения, решаются судьбы мира. Да, здесь имеют место потрясающая несправедливость, нищета, голод и несчастья. И где? На одном из богатейших континентов планеты Земля!
Александрийский Патриархат ведет миссионерскую деятельность уже 60 лет, начиная с Патриарха Мелетия (Метаксакиса), первого Предстоятеля Александрийской Церкви, который понял, что у африканского континента есть будущее. Так, при нем были основаны первые митрополии в Южной Африке, а затем при следующих патриархах в Дар-эс-Саламе в Танзании основывается Кенийская митрополия. Я на личном опыте знаю, что такое трудности и несправедливость, а потому всегда стараюсь помочь... Очень важно, чтобы все знали: Африка - континент, страдающий от несправедливости, поскольку сильные мира сего не захотели помочь африканцам обрести свой путь.
- Несколько дней назад Вы, Ваше Блаженство, вернулись из пастырской поездке по Йоханнесбургской митрополии, которую посетили по случаю 100-летнего юбилея греческой общины Йоханнесбурга и 80-летия основания Йоханнесбургской митрополии. Расскажите нам об этом, поделитесь теми чувствами, которые Вы пережили во время Вашего визита в Южную Африку.
- В Южной Африке проживает большая часть нашей паствы. Каждый год я непременно посещаю этот регион. Мы праздновали 100-летие основания греческой общины святых Константина и Елены на центральном приходе, а также 100-летие Благовещенского прихода в Претории. Потом я посетил Дурбан, где мы освятили храм святителя Николая. Затем я проехал две с половиной тысячи километров и оказался в Порт-Элизабете, где мы праздновали 50 лет открытия прихода и 40 лет основания Кейптаунской митрополии. Во главе как Йоханнесбургской, так и Кейптаунской епархий стоят замечательные архиереи кипрского происхождения, насельники Киккского монастыря, митрополиты Йоханнесбургский Серафим и Кейптаунский Сергий. Мне было особенно радостно оказаться рядом с ними. В этой поездке меня сопровождал митрополит Мемфисский Павел, который на протяжении 30 лет окормлял Йоханнесбургскую митрополию.
Южная Африка - прекрасная страна, утопающая в зелени, богатая минеральными ресурсами, но, к сожалению, сейчас возникла серьезная проблема, которой не существовало ранее, - это межплеменные столкновения, имевшие место, в частности, и во время моего визита.
- Как Вы оцениваете диалог с Католической Церковью, исходя из того факта, что Александрийская Церковь, основанная апостолом Марком, неоднократно играла значительную роль в межхристианских отношениях, когда, например, Ваш предшественник был приглашен рассудить спор между патриархами Ветхого и Нового Рима?
- Разумеется, в титуле Александрийского Патриарха содержится именование "Судья". Все мы уважаем и любим наш Вселенский Патриархат, ведь Вселенский Патриарх является Патриархом нации. Я очень рад, что между грекоязычными Патриархатами существует единодушие. А для меня это еще важно и потому, что я происхожу с острова Крит, избранной дщери Вселенского Патриархата. Я верю в диалог, Его Всесвятейшество как первый из епископов и Предстоятель Нового Рима идет, чтобы дать целование любви Предстоятелю Рима Ветхого. Как известно, в начале христианской эры роль столпов играли Церкви Римская, Александрийская и Антиохийская. По прошествии лет Константинопольская и Иерусалимская Церкви также приобрели статус Патриархата. И таким образом формируется институт пентархии: Рим, Константинополь, Александрия, Антиохия, Иерусалим. Сейчас осталось только четыре Патриархата, но я верю, что диалог должен продолжаться. Мы должны свидетельствовать о сокровище, которым обладаем и которое называется Православием. Мы не предадим, не откажемся от своих прав, но громко заявляем, что истина у нас, а потому мы не боимся диалога. Но, ведя диалог, мы всегда основываемся на вере в то, чему научили нас наши отцы, повторяя слова святителя Марка Евгеника: "Не отречемся от тебя, о любезное Православие".
- Ваше Блаженство, некоторое время назад Патриарх Московский и всея Руси Алексий II говорил о возрождении Русской Православной Церкви. В частности, Его Святейшество упомянул о сотнях монастырей, основанных в последние 15 лет, фондах, центрах и прочих значительных достижениях Русской Православной Церкви. Думаю, что Вы, Ваше Блаженство, имели бы право оценить тот путь, которым шествует Русская Церковь, ведь в течение целых десяти лет Вы несли там свое послушание в качестве епископа Киринского.
- Действительно, часть своей жизни - целых десять лет - я провел в России. Но кто стал тому причиной? Мой любимый святой - преподобный Серафим Саровский, которого я и молил познакомить меня со святой русской землей. Я приехал в Одессу в 1985 году и жил там до 1995 года. В то время я и познакомился с тогдашним митрополитом Таллиннским и всей Эстонии, а ныне Патриархом Московским и всея Руси Алексием. С тех пор нас связывает духовная дружба, поэтому я люблю его, ценю, и недавно, спустя двенадцать лет после нашей последней встречи, посетил Его Святейшество с официальным визитом. Мне представилась возможность поговорить с ним как раньше, потому что я знаю русский язык, и увидеть вблизи возрождение Русской Церкви. Но начиналось оно еще тогда, когда я находился в Одессе, с празднования 1000-летия Крещения Руси, и лишь потом постепенно стало набирать силу. Только в одной Москве открылось 560 церквей. Я лично пережил тот суровый период, очень трудные дни, но видел, что свет Православия никогда не угасал, потому что православная вера вошла в плоть и кровь русского народа. В освященной русской земле, прославленной подвигами тысяч новомучеников, поднимается из пепла живая Церковь, воскрешает былые обычаи, неся миру евангельское благовестие.
С давних пор у нашего Патриархата и Русской Православной Церкви существует традиция обмена представителями. Так, в Москве несет послушание епископ Киринский Афанасий, а в Каире - игумен Леонид (Горбачев). Существование подворий уже много сотен лет свидетельствует о дружеских связях между Александрией и Москвой, особенно в экономически трудные периоды нашей истории, когда Патриархи приезжали в Россию просить помощи.
Я желаю всему русскому народу всегда сохранять в своих сердцах благочестие и благоговение, которому они научись от своих бабушек и дедушек.
- Ваше Блаженство, расскажите нам о Вашей поездке в Западную Африку.
- Наша африканская паства насчитывает в Западной Африке более 400 тысяч человек. Это мой первый визит в этот регион. В программе - посещение Берега Слоновой Кости, Либерии, соседних стран, таких как Сьерра-Леоне. Приведу один пример. В этой стране действует небольшой протезный завод, где изготавливают протезы рук и ног, которые один клирик святой жизни, отец Фемистоклис Адамопулос, проходящий свое служение в Либерии и Сьерра-Леоне, раздает изувеченным в результате подрыва на минах людям. Причем не только взрослым, но и искалеченным детишкам, чтобы те смогли выучиться какому-нибудь ремеслу, а не волочиться в буквальном смысле этого слова беспомощно по земле. За то, что делает Церковь этим людям, мы не ожидаем вознаграждения. Мы никогда не занимаемся пропагандой, но находимся рядом с теми, кто нуждается в нашей посильной помощи. Люди прекрасно знают, что наша Церковь не располагает большими финансовыми ресурсами, но когда они знакомятся с нами, то приходят к нам, потому что находят у нас то, чего ищут их сердца: любовь, любовь, любовь!!!
Беседовал Эмилий Полигенис, директор агентства церковных новостей "Ромфэа"(Греция)
Перевод с греческого Анатолия Чурякова
http://www.pravoslavie.ru/cgi-bin/sykon/client/display.pl?sid=247&did=2122
Иерофей (Влахос), митрополит Навпакта и св. Власия: "Многие книги русских богословов были переведены на греческий. Я окончил университет в 1968 году. Когда сдавал экзамен по нравственному богословию, то готовился по книге Николая Бердяева "О назначении человека", тем самым я хорошо изучил Бердяева, и это помогло мне успешно закончить университет и получить диплом. Также я прочитал много книг Ф. Достоевского. "Братья Карамазовы" - последний, один из самых ярких романов писателя, в котором поднимается дилемма свободы и успеха" (Портал "Богослов.Ru" 31.12.2009).
