Смятение в душах персонажей в "Беге" проиллюстрировано не только музыкой, но и хореографией
В Театре имени Бориса Покровского впервые поставлена одна из важных оперных партитур позднесоветской эпохи - "Бег" Николая Сидельникова. О сложностях путешествия во времени размышляет ЕКАТЕРИНА БИРЮКОВА.
Судьба оперы Николая Сидельникова "Бег" оказалась вполне сопоставима с судьбой пьесы Михаила Булгакова, по которой она написана. Как и писатель, композитор не дожил до постановки своего творения на сцене. Правда, Сидельников творил уже в позднесоветскую эпоху (опера датирована 1984 годом), но и тогда писание "в стол" не было чем-то из ряда вон выходящим.
Одна из причин незадавшейся сценической жизни оперы "Бег" вовсе не пугающий радикализм музыкального языка. Им-то Сидельников как раз не отличался. Наоборот, за его постоянное "приджазовывание" композитора в то время запросто можно было упрекнуть в излишней легкомысленности, а сейчас - в популизме. Главная же проблема была в бескомпромиссных масштабах оперы. О ее постановке велись вполне предметные переговоры с дирижером Евгением Колобовым (еще в бытность его в Театре имени Станиславского и Немировича-Данченко) и даже с Большим театром. Но огромный, фактически позднеромантический состав оркестра, пять часов музыки (привет Вагнеру) и несговорчивость автора по части сокращения оказались непреодолимыми препятствиями.
После смерти композитора, случившейся в 1992 году, оперу все-таки серьезно подсократили по всем параметрам. Теперь это всего три часа музыки и камерный состав оркестра, за который ответствен Кирилл Уманский, ученик Сидельникова, бывшего не только плодовитым и очень своеобразным композитором, но и успешным педагогом (среди его учеников - Владимир Мартынов, Владимир Тарнопольский, Эдуард Артемьев, Вячеслав Артемов, Иван Соколов). И вот к отмечающемуся в этом году 80-летию ее автора оперу впервые поставили в Театре Покровского, который не забывает о своем некогда революционном звании "лаборатория советской оперы".
В данном случае как раз и надо говорить о "советской" опере, причем уже с некоторым музейно-архивным любованием. Очень важно понимать, что, несмотря на этикетку "мировая премьера", "Бег" - это никакая не современная музыка, это наше недавнее, но все равно плохо изученное прошлое, которое важно знать, чтобы хотя бы не изобретать велосипед, причем заведомо худшего качества.
Театр, не относящийся в последнее время к лидерам московской оперной жизни, явно отнесся к этому проекту с большим энтузиазмом и сделал прыжок выше головы. Если в работе оркестра под руководством Владимира Агронского еще и можно поискать блох, то солистам просто стоит пожать руки. Музыкальный текст Сидельникова поется с пониманием и воодушевлением, и, что не менее важно, текст Булгакова тоже очень четко слышится. В составе, предъявленном прессе, можно было найти несколько отличных работ, список которых возглавляет роль генерала Чарноты в обаятельном исполнении Романа Шевчука. Имел в виду это режиссер или нет, но именно Чарнота становится главным, самым человечным и живым героем спектакля.
Впрочем, к режиссуре Ольги Ивановой (которую с Сидельниковым связывали давние дружеские отношения и которая сделала честный старомодный спектакль) есть и другие вопросы. Особенно в первом действии, где неразбериха с отступлением белых и неразбериха в душе Романа Хлудова изображаются при помощи томительного и очень уж наивного миманса с извивающимися конечностями (хореограф Алексей Ищук). Во втором действии, где речь идет о соблазнах заграничной жизни, тот же миманс вроде бы больше к месту. Но все равно кажется, что опере, перепрыгнувшей четверть века, для того, чтобы прижиться в новом времени, пригодились бы более сильнодействующие, резкие и смелые постановочные средства.
http://www.kommersant.ru/doc/1363935
