Наталья Захарова - выпускница Московского театрального института им. Б.В. Щукина, работавшая с 1979 года актрисой в Горьковском драмтеатре, затем в рижском ТЮЗе, а с 1990 по 1991 год - во МХАТе. В 1993 году Наталья вышла замуж за французского стоматолога Патрика Уари, через год они переехали в Париж. В 1995 году в их семье родилась дочь Маша, но уже через два года актриса подала на развод, так как Патрик был наркозависимым человеком, по словам Натальи Захаровой. В декабре 1998 года Машу помещают в приют l`Aide Sociale de L`Enfance, чтобы "защитить девочку от серьезного семейного конфликта", по решению судьи Мари-Жан Симонен, которая никогда не видела ни родителей, ни ребенка. Матери разрешили общаться с дочерью один раз в месяц в течение 30 минут в присутствии надзирателей и только по-французски. Через полгода суд подтвердил необходимость пребывания ребенка в социальных службах с заключением: "Маша позитивно развивается в детском приюте". В 1999 году Машу перевели в приемную семью с судебной формулировкой "из-за удушающей любви матери к своей дочери". Наталья Захарова утверждает, что эту оценку ей дали заочно, без предварительного собеседования. Отцу дали право на свидание, а матери - только телефонные звонки два раза в месяц.
Дело получило огромный общественный резонанс. Проблему обсудили в октябре 2000 года на варшавском совещании ОБСЕ по правам ребенка, затем - на двухсторонних переговорах президенты Владимир Путин и Жак Ширак. В декабре о деле Захаровой беседовал с французскими властями премьер-министр России Михаил Касьянов. Но ничего не изменилось. 5 декабря в знак протеста Наталья Захарова начала 18-дневную голодовку. В своем письме министру юстиции Франции Мерилиз Лебраншю она написала: "Юристы по европейскому праву и эксперты определяют решение французских судей как пытки над детьми. Моя семья и я спрашиваем Вас, почему французское правительство не положит конец этим пыткам?" Голодовка помогла встретиться с прокурором парижского пригорода Нантера и добиться снятия судьи Симонен, но не встречи с дочерью на Новый год. Дело от судьи Симонен передали вице-президенту детского трибунала Ольт-Десез, но и это мало что изменило. Священнику собора Александра Невского отцу Анатолию было отказано продолжить религиозное воспитание Маши. Никакие заявления общественности не помогали.
Адвокат Натальи Захаровой подал заявление в Европейский суд по правам человека. 4 июля 2001 года судебно-медицинская экспертиза подтвердила, что синяки на теле Маши появились после того, как она проводила выходные у своего отца. Через три дня после этого заключения, 7 июля 2001 года, в коридоре дома Патрика Уари возник пожар. Несмотря на то, что полицейским расследованием было доказано, что Наталья Захарова находилась в это время у себя дома, уголовный следователь Фабиан Пус завела на актрису уголовное дело. А встречи Натальи Захаровой с Машей и вовсе были отменены социальными службами. Прошло еще полгода. В январе 2002 года на встрече с Жаком Шираком Владимир Путин повторно выступил за то, чтобы дела, подобные делу Натальи Захаровой, решались "не только на основе закона, но и на основе здравого смысла". Неоднократно с резким осуждением выступал российский МИД, подчеркивая, что ведется целенаправленная работа по вытравливанию из Маши всего русского, ее фактическому отторжению от матери. Президенту Франции написал Михаил Горбачев. Но в марте 2003-го суд продлил пребывание Маши в приемной семье еще на два года, Патрик Уари мог забирать ребенка во время каникул, видеться три раза в месяц вне стен соцслужбы. Патрик ни разу не воспользовался своим правом забирать дочь к себе домой.
Дело Натальи Захаровой начало приобретать все более трагический оборот. 13 июля 2004 года по настоятельному требованию судьи Валентини, все с той же формулировкой "удушающая, захватническая любовь матери к дочери", актрису лишили родительских прав. Социальные службы представили в суд заключение: "извращенный нарциссизм", "не любит дочь, а имитирует любовь к ней", "ее страдание выглядит патологично", "время свиданий не советуем увеличивать". Адвокат потребовал новую экспертизу, которая заключила, что "у матери с дочерью теплые, нежные отношения, патологии не обнаружено". Но это ни на что не повлияло.
По информации от Натальи Захаровой, следователь Пус не провела ни одного расследования по поджогу квартиры Патрика Уари, и в 2006 году актрису приговорили к трем годам лишения свободы и материальному возмещению ущерба. Наталья подала заявление на апелляцию и вернулась в Россию, где в 2007 году опубликовала пронизанную болью, эмоциональную автобиографическую книгу "Верните мне дочь!".
В 2010 году Пресненский суд Москвы подтвердил Наталье Захаровой родительские права на несовершеннолетнюю дочь. Актриса приехала 25 января 2011 года на очередное судебное заседание по возвращению своих родительских прав во Франции, но ее немедленно препроводили в женскую тюрьму Флери-Мерожис под Парижем, где, по словам Натальи, "каждая минута нахождения - ад. Особенно когда у тебя на глазах озверевшая толпа женщин до смерти забивает ногами свою сокамерницу, а охрана не вмешивается. Или когда перед тобой молодая девушка кромсает бритвой вены, а другая умирает с пакетом на голове, потому что больше не выдерживает условий тюрьмы". 25 мая 2011 года Министерство юстиции РФ добилось перевода Натальи Захаровой в Россию. Из Флери-Мерожис актриса вышла в крайне тяжелом состоянии и была направлена в СИЗО N3 Костромской области. Спустя два с половиной месяца, 5 августа 2011 года, президент Дмитрий Медведев подписал указ о помиловании Натальи Захаровой.
Через два месяца Наталья снова приехала в Париж и нашла в интернате свою дочь. Они стали перезваниваться и обмениваться письмами, но суд запретил, аргументируя решение все тем же "извращенным нарциссизмом", который травмирует дочь. И до настоящего времени Наталья Захарова продолжает подавать апелляции, а французская судебная система не считает, что в судопроизводстве были допущены какие-то ошибки. В июне Маше исполнится 18 лет. Девушка не говорит по-русски, но Наталья Захарова надеется на лучшее. В конце концов актриса сама хорошо говорит по-французски и получила второе высшее образование в Сорбонне. Наш разговор с Натальей Захаровой состоялся в московской квартире актрисы, где я сразу обратила внимание на огромный засохший букет.
Мы знаем, как вам лучше
- Наталья, у этого букета есть история?
- В феврале этого года его мне подарил премьер-министр Дмитрий Медведев. Когда я получила помилование из костромской колонии, то написала слова благодарности Дмитрию Анатольевичу, а сейчас переписываюсь с ним на facebook. Накануне своего спектакля "Лики любви" в управе моего района я пригласила его на спектакль. В управу позвонили из протокола президента и сообщили, что Дмитрий Анатольевич приехать не сможет, и просили мне передать от него корзину цветов. "Лики любви", поставленные в Париже французским режиссером Марлен Ионеско, это отрывки из произведений Тургенева, Бунина, Чехова, Пушкина. Этот спектакль я играла и в России, и во Франции. Последний раз - 15 февраля 2013 года на вручении премии "Русофония", которой награждается лучший перевод русской литературы французскими писателями. Насколько я знаю, этот проект поддерживает фонд "Русский мир". Спектакль и вообще русские вечера, которые мы организовывали с Марлен начиная с 1999 года, пользовались в Париже большим успехом. За роялем была принцесса Наташа Строцци из Флоренции, на скрипке играл гениальный Давид Галустов... Особенный успех спектакль имел в прошлом году в связи с 200-летним юбилеем войны 1812 года и победой русских войск над наполеоновской армией. В Париже мне приходится жить каждые полтора месяца.
- Зачем? Маше в июне исполнится 18 лет. Она станет совершеннолетней и может приехать к вам сама...
Фото: АНТОН БЕРКАСОВ
- Многие так думают. Но не забывайте, что Машу с 3 лет восстанавливают против матери и против "ужасной" России. Однажды она мне передала слова Патрика: "Если ты приедешь в Москву, тебе прямо в аэропорту наденут наручники, привезут на Лубянку и будут пытать". Я даже не могла засмеяться, услышав этот бред, потому что дочь мне это говорила совершенно серьезно. Во Франции давно идет целенаправленная антироссийская информационная политика. По телевизору показывают не столичные улицы и музеи, а каких-то бабушек, которые собирают на грядках корнеплоды, а в их полуразвалившихся халупах обязательно на стене висит портрет Сталина. Где они таких бабушек находят? Помню, какой резонанс вызвала телепередача к 300-летию дома Романовых, когда показали Эрмитаж. Все говорили: "В России и такое есть?" В тюрьме Флери-Мерожис одна женщина меня спросила: "Наташа, в Москве можно где-нибудь сделать маникюр?" Маша живет в этом французском обществе. Когда я ее нашла, она написала мне 53 эсэмэс, где рассказывала страшные вещи. Что ее избивали, запирали, что она проводила Новый год одна в интернате. Адвокат показал эти сообщения судье, их передали Уари, и Маша, по-видимому, получила жестокое наказание с угрозами. Дней пять назад я позвонила ей, она взяла трубку и быстро сказала: "Оставь, пожалуйста, меня в покое". У меня есть подруга Ольга Одинец - президент французской ассоциации "Родительское отчуждение", которая не видит троих своих детей восемь лет. Ее сыну Александру сейчас 24 года, он выучился на деньги матери, которую обязали платить алименты. Ольга нашла адрес сына, работающего в банке и занимающего солидную должность. Пришла к нему и сказала: "Сынок, здравствуй, давай поговорим". У него затряслись руки, он бросился от нее бежать.
- Вы опустили руки?
- В 2010 году по указу российского президента создана российско-французская комиссия, которая призвана заниматься такими делами, как наше. Вопрос по делу Маши поставлен на этой комиссии, но ведь она имеет консультативный характер. Кроме того, я намерена подать дело в Европейский суд по правам человека. Таких дел, как наше, в Министерстве юстиции Франции лежит штук 40, а вообще, их тысячи. Порочная тенденция уже пошла по всему миру, после распада брака с иностранцами государство, как правило, оставляет российских детей себе, и это надо знать! Есть Европейская конвенция, в соответствии с которой никто не может ограничить ребенка развиваться в традициях национальной культуры обоих родителей. Но почему никто не трогает арабских или африканских детей во Франции да и в других странах? А мне запретили разговаривать с дочерью на русском, что является грубейшим нарушением Европейской конвенции. Я играю в Париже на русском языке спектакли, публика их тепло принимает, но при этом не могу говорить со своим ребенком на родном языке! В 2000 году я создала ассоциацию "Защитите Машу", познакомилась с другими французскими правозащитными организациями. Я узнала много такого, о чем не принято говорить. Если, скажем, у матери отняли ребенка, женщина попадает в черный список, и у нее автоматически, прямо с родительного стола, забирают и второго, даже если он рожден уже совсем в другом браке. Говорят: "Раз вы были плохой матерью для первого ребенка, будете плохой и для второго". Не застрахованы от этих ужасов и счастливые браки. Расскажу недавнюю историю. В семье белоруски и француза родились двое детей, младшему к тому времени исполнилось 5 лет. Однажды ребенок играл с кошкой, она его оцарапала, а мама шлепнула сына по попе. Ребенок рассказал о царапине и шлепке в детском саду, сразу приехали социальные службы, забрали обоих детей и увезли в приют. 15 дней родители сходили с ума, не зная, где их дети. Спасла случайность: переводчик оказалась членом одной из правозащитных организаций, а судья была чернокожая. Правозащитница смогла убедить судью вернуть детей. Русские родители мне иногда пишут: "Спасибо за то, что спасли нашу семью, мы просто забрали своих детей, уехали в Россию, чтобы не иметь такой ужасной ситуации, как ваша". Пятнадцать лет Маше и мне ломают жизни. Французские власти не могут мне объяснить, что они имели в виду под "удушающей, захватнической любовью мадам Захаровой к своей дочери", из-за которой я не имею возможности не то что воспитывать - видеть свою Машеньку. Как можно быть "нарцисстичной", если живешь между Москвой и Парижем, постоянно ездишь на судебные заседания, работаешь как лошадь, зарабатываешь на оплату адвокатов.
- Откуда вы получаете доходы?
- Пишу статьи, играю спектакли. Фонд поддержки и защиты прав соотечественников, проживающих за рубежом, созданный по указу президента, к счастью, оплатил последние услуги моих адвокатов. Еще сейчас пишу вторую книгу о своей жизни: что пришлось пережить в тюрьме, в колонии, о сфабрикованном против меня деле. О переписке между уголовным следователем и судьей по делам детей, когда они, еще в 2003 году, договаривались меня посадить. Путем этого заговора меня лишили родительских прав, возможности воссоединиться с Машей. Но когда государство выделяет ежегодно 6 миллиардов евро на ювенальную систему и люди на этом зарабатывают...
- Кто зарабатывает?
- Сотрудники французских соцслужб, психологи, судьи, прокуроры, водители, секретарши, воспитатели. Во Франции сейчас 10 миллионов безработных, поэтому система, по-моему, будет еще долго жить. Детей отбирали и будут отбирать. У меня в Париже есть соседка-биолог, которая работает в лаборатории, где разрабатывают средства для мытья посуды. Чтобы понять, опасно ли оно для наших рук, его капают в глаза кроликам. Однажды предложили не кроликов применять в опытных работах, а биологически активные материалы. И что вы думаете? Вся лаборатория была против, ведь выделяются немалые деньги на корм кроликам, их содержание, на уборщицу - в системе занято большое количество людей, и все хотят получать зарплату. Так и с ювенальной системой. Она была создана 65 лет назад, но не может поменяться, потому что кормит целую армию людей.
- Вы намерены разрушить эту систему?
- Когда я подала дело в Европейский суд, французская сторона написала: "Мадам Захарова подорвала имидж Франции тем, что сделала свою историю известной всему миру". Но это не я их имидж подорвала. Это их система подорвала имидж Франции - родины прав человека. Я просто не согласилась с тем, что ювенальная система мне дороже, чем мой родной ребенок. Отдайте мне дочь и делайте что хотите с вашей системой. Вот и все. В те уголовные дела, по которым родители сидят в тюрьмах, невозможно поверить. Я бы ни за что в них не поверила, если бы у меня не было моей истории. Мне дико и больно, что демократическая Франция скатилась до такого состояния. Я вынуждена бороться. Я регулярно получаю информацию со всего мира о похожих делах. Мне пишут из Новой Зеландии, Норвегии, Голландии, Германии. В Германии у нас был чудовищный случай. Там существует закон о сексуальном воспитании детей в школе. Отцы должны показывать своим дочерям, где у них находятся гениталии. Один из русских отцов категорически отказался это делать, за что был посажен в тюрьму как незаконопослушный. В это можно поверить?
- Сколько человек работает в вашей ассоциации "Защитите Машу"?
- Сначала было около 10, и русских, и французов. Это юристы, родители, у которых отняли детей, пенсионеры. Финансирования у нас нет. Я испытываю отчаяние и беспомощность, получая десятки писем от родителей, разлученных с детьми. Чем я могу помочь? Я ведь хорошо знаю, как вся эта система работает. Например, подавать во Франции апелляции бывает просто опасно. Моей сокамернице во французской тюрьме, матери-одиночке пятерых детей, апелляционный суд к шести годам заключения добавил еще шесть - получилось двенадцать. А сейчас во Франции у многих правозащитников опустились руки из-за нового закона, когда гомосексуалистам разрешают усыновлять детей. Тысячные демонстрации прошли по Парижу. И что? Закон приняли. Что совсем удивительно, самим гомосексуалистам этот закон не нужен.
- А вы откуда знаете?
- Напротив мэрии Парижа есть книжные лавчонки. Над одной висят четыре белых флага. Владелец лавки, бывший артист кабаре, гомосексуалист, рассказал мне, что ему запретили вешать над своей лавкой французский флаг, поскольку Франция - интернациональная страна, а не страна националистов. Он повесил четыре белых флага как символ того, что Франция больше не нация, она сдалась. Белые флаги не смущают никого. Я спросила его, как он относится к идее усыновления детей. И он ответил, что это никому не нужно. Гомосексуальные браки держатся в среднем три года, а то и меньше, куда потом девать детей? Я спросила, зачем тогда тема так муссируется. Он ответил: "Мадам, наше правительство всегда знает, что нам лучше". Кстати, мне социальные службы говорили очень часто: "Мадам Захарова, мы знаем, как вам лучше. Сейчас вам не надо видеться с Машей. А Маше не нужно жить с вами".
- У Маши двойное гражданство. Как вы думаете, она когда-нибудь воспользуется российским паспортом?
