Политтехнолог Алена Сибирякова о заговорах, интригах и конце политтехнологийНазад
Политтехнолог Алена Сибирякова о заговорах, интригах и конце политтехнологий
Руслан Павленко (редактор "Выборы.Орг"): Наше общение с Аленой Сибиряковой приурочено к выпуску ее новой книги "Украина. Точка G".
Для меня Алена интересный собеседник, потому что она всегда стремится вылезти из нашего уютного украинского болотца и посмотреть на него с точки зрения процессов, происходящих на всем постсоветском пространстве. Глубиной так на лет десять. И в этой книжке она продолжает интриговать - документальные факты новейшей истории Украины переплетаются в книге с символической линией флешки G - инновационной разработки, альтернативной интернету, за которой начинают охоту сильнейшие мировые державы; Россия, Китай, США и Арабский мир.
А факты Алене известны хорошо. Все эти годы она была постоянно вовлечена в политические технологии и избирательные кампании. Она основатель и управляющий партнер Группы компаний Рост (Украина), http://brand.grouprost.com/, руководитель Фонда качественной политики (http://www.fundgp.com/ru/about/our-team/). Опыт консалтинга в сфере развития общественных связей и политического PR - более 10 лет.
Сама она говорит что ее книга "про выборы, про то, как заработать миллион и про людей профессии, которой нет". Впрочем, каждый может найти в ее книге разное, а мы как раз пообщаемся о политтехнологах.
Руслан Павленко: - Пожалуйста, раскрой свой тезис про конец политтехнологий в Украине.
И потом хотел бы тебя расспросить о том, как это все связано с будущими украинскими выборами. Чтобы актуализировать то, о чем мы говорим.
Алена Сибирякова: - Хорошо.
Руслан Павленко: - У меня уже есть предварительная реакция на твой тезис о конце политтехнологов. Ты говоришь, что политтехнологи или профессия политтехнолога умерла. А я и не видел как такового у нас сообщества политтехнологов...
Алена Сибирякова: - Мое представление о политтехнологиях сложилось 15 лет назад. Так что сегодня такой большой праздник. Наверное, это хорошее время, чтобы подвести итоги и понять, что же происходило за эти 15 лет в Украине в сфере политтехнологий.
На мой взгляд, спрос на профессию политтехнологов сюда в Украину привезли российские специалисты. Они оказались проворнее, интеллектуально и профессионально более подготовленными к запросу, который сложился на рынке пост-советского пространства после развала СССР. Россияне были первыми, кто смог предложить некий набор инструментов, соответствующей этому запросу на проведение демократических выборов. 15 лет назад к набору этих новых знаний и инструментов можно было смело отнести обычные сейчас рекламу, PR, журналистику, психологию и НЛП. Они же долгое время, влияли на ситуацию в Украине, приезжая сюда, обучая кучу людей, которые впоследствии стали именовать себя украинскими политтехнологами.
Для сравнения, сразу скажу, что например, на Западе как таковой политтехнологической специальности нет. Есть специалисты по вопросам масс-медиа, социологии и управлению электоральным поведением, есть политические аналитики, а специалистов-политтехнологов нет.
Р. Ну почему же, к Януковичу приезжали ребята, например, Пол Манофорт.
А. Это лоббистские кампании, которые сочетают в себе юридические, аналитические функции Но это не значит, что они работают преимущественно по вопросам выборов, как это сложилось в российской политтехнологической традиции.
Р. Может быть, но я, Ален, с тобой не согласен...
А. Надо посмотреть назад, и станет понятно, откуда политтехнологи возникли и почему мной был объявлен конец политтехнологям в Украине на рубеже прошлого/нынешнего годов. Люди, которые себя еще нарекают украинскими политтехнологами, апеллируют к прошлому - но никак не к будущему. Конечно, масса специалистов по-прежнему будет заниматься вопросами выборов, хотя, по-моему, было бы полезнее переназваться.
15 лет назад работать в этой сфере для всех, кто имел к ней отношение, было внове, интересно, и куражно. За 15 лет масса талантливых специалистов прокачались через выборы, многие из них после выборов стали успешными менеджерами, медийщиками и политиками. Информационное поле наполнилось новыми знаниями и надобность в профессии просто исчерпалась на сегодняшний день. Поэтому, в своей новой книге "Украина. Точка G" я называю эту сферу "профессия, которой нет". Политтехнологи перестали быть носителями эксклюзивного знания.
Вторая причина, по которой Украина, на мой взгляд, не может похвастаться политтехнологами, это низкий образовательный и управленческий ценз. Так сложилось, что неуважение к интеллектуальному ресурсу вылилось в украинской политтехнологической сфере в традицию использовать идеологические и имиджевые иностранные штампы. Оказалось, так легче продать технологические решения в период выборов. Хотя, по моему мнению, подобный подход показал свою неэффективность для страны.
Р. Вследствие того, что у нас было много выборов, а страна маленькая - огромнейшее количество людей прокачалось через избирательную машину, предвыборные кампании, приняло участие в образовательных семинарах.
Но кроме теоретических основ, был важен опыт практический. Я сам столкнулся с тем. что приезжаешь например, в Житомир, Чернигов, начинаешь общаться с людьми, связанными с журналистикой, рекламой и оказывается, что у всех этих людей есть опыт работы на выборах и представление, очень часто и неплохое, некнижное... Но мало у кого есть опыт управления избирательной кампанией, специалиста, который может связать воедино разные сферы.
А. Конечно, можно рассматривать и так. Политтехнолог - это управленец. Очень верное замечание, поскольку на выборах политтехнологам платили большие деньги именно за управление кампанией, за ответственность за результат.
Р. То есть, политтехнолог - это топ-менеджер, только не в бизнесе?
А. Именно. В этом смысле политтехнологи - это управленцы, которые могут рулить большой системой на опасных поворотах. И не просто вписываться в повороты, но скреплять ее, чтобы она не развалилась. Выборы они рассматривают просто как кризисную ситуацию с элементами риска, менеджмента, знаний СМИ, основ полевой работы, навыков работы не только с электоратом, а еще и с элитами, с таким понятием как административный ресурс. В классической модели во время избирательной кампании политтехнолог должен совершить правильную трансформацию в трех измерениях: в массах, в элитах и в самом кандидате или партии. Только в этом случае выборы могут оказаться успешными.
Кстати, если говорить о ближайших выборах в Украине, то от политтехнологов будут ожидать других умений. Запрос на управление электоральным поведением, со стороны потенциальных заказчиков - кандидатов на мажоритарные округа и партийных лидеров, уменьшается, а увеличиваются требования связанные с умениями организовать переговорный процесс. Будут, скорее нужны некие лоббисты, коммуникаторы, а также специалисты, которые решают ту или иную тактическую задачу. Например, пропагандисты. Подчеркну, не "пиарщики", а пропагандисты, которые умело манипулируют информацией в одностороннем вертикальном порядке.
Р: Если посмотреть на ту же западную традицию, то на демократическом западе интеллектуальная среда очень развита. В особенности вокруг университетов, исследовательских центров. Это влияет не только на профессиональность, но повышает значение этической составляющей.
А: В Украине нет реально интеллектуальных тусовок. Все, что представляет собой ценность, выходящую за рамки представлений украинцев, как правило, успешно реализовывается за пределами нашей страны. Нас просто очень мало. Многие, кто владеет русским языком, работают в России, английским - за рубежом. И наших специалистов покупают. Недавно, прошедшей осенью (2011), случился масштабный прецедент, когда украинцы были заняты на российских выборах. Несколько десятков украинских менеджеров среднего звена были наняты по контракту на избирательную кампанию Михаила Прохорова.
Мы общались с ребятами по возвращению. Они едут в Россию не только за заработками, а потому что там есть возможность общаться с интеллектуальными людьми. У нас, к сожалению, вакуум этого огромный. Только последнее время в Украине наметилась тенденция по созданию закрытых элитных коммуникативных площадок не только среди представителей высших органов власти или бизнес-элиты, а и среди представителей того самого "кадрового потенциала", о котором так много говорилось и говориться ныне.
Р: Дискуссионных?
А: По формату это скорее закрытые дискуссионные клубы. Я знаю несколько таких клубов. Например Аспен, Школа Политических Студий, где люди, пройдя определенную школу, не хотят расставаться, поддерживают эту организацию, встречаясь, вкладывая в это собственные средства, потому что так ценят интеллектуальный уровень общения и обмена уникальным опытом и знанием друг с другом. То есть, они стремятся реально общаться и расширять круг общения не только в Интернете или за чашкой кофе, а обсуждая тексты, дискутируя и получая образование в новой среде.
Это направление во многом стало развиваться под воздействием западных и международных подходов к образованию элит, а иногда и непосредственно на западные деньги.
Р. Мы снова возвращаемся к вопросу внешнего влияния на Украину.
А. Этот вопрос необходимо учитывать, анализируя любые процессы, которые происходят сегодня в стране.
Р. Алена, в связи со сказанным, как вы смотрите на то, что у нас очень много процессов проходят параллельно с Россией, но как бы в искаженном виде...
А. Да, только позже. Похожая ситуация с "профессией которой нет" сложилась в России лет 5 назад, когда к власти пришел Владимир Владимирович Путин. Он также отстроил силовую вертикаль власти, при котором политтехнологи оказались не нужны и не востребованы. Люди, которые обладали финансовым ресурсом и которые были готовы реально выступить оппозицией к власти, имели волю и возможность это сделать, были оттеснены от власти или устранены. Березовский, Ходорковский, список можно продолжать. На мой взгляд, в Украине сейчас сложилась похожая ситуация.
С одной стороны, после последних президентских выборов был отстроен новый институт власти во главе с администрацией президента. Как это было когда-то с Путиным. А параллельно, оппозиционные политики, которые были ресурсно богатыми - финансово, имиджево оттесняются от власти, девальвируются всеми возможными средствами. В первую очередь, для этого используются пропагандистские методы и масс-медиа.
В выборное время приоритетную роль также как и в России, у нас начинает играть административный ресурс и подсчет голосов. Соответственно поле для политтехнологов сужается. В этой ситуации его практически не существует.
Р. Нет политической игры, я так понимаю.
А. Нет запроса на реальные выборы. Это не плохо и не хорошо...просто мир изменился за 15 лет. Запрос изменился за 15 лет, требования изменились. Политическая игра на пост-советском пространстве как раз обросла новыми знаниями и навыками, стала мощнее, опаснее, политическая игра как раз осталась.
Продолжение следует...
http://narodna.pravda.com.ua/rus/politics/4f1821544b166/
